Гражданское право различает понятия абстрактных и материальных (каузальных) сделок, в частности абстрактных и каузальных договоров. Нередко абстрактными и каузальными называют также обязательственные правовые отношения, порожденные сделкой соответствующего типа, а также документы, удостоверяющие факт совершения соответствующих сделок и содержание соответствующих правоотношений.
    Как уже отмечалось, сегодня приходится сталкиваться с упрощенной трактовкой свойства абстрактности обязательств. Возможно, источником недоразумений являются не очень корректные с юридической точки зрения высказывания типа <как абстрактное обязательство вексель довлеет сам себе>1 или <вексель стал абстрактным обязательством, оторванным от его основания>2, которые порою позволяли себе крупнейшие ученые. Корифеи не виноваты, что эти фразы в последующем были истолкованы упрощенно, едва ли не утрированно.
    Одной из неправильных является точка зрения современников, согласно которой абстрактными считаются обязательства, возникшие без всякого основания. Безосновательных (в прямом смысле этого слова) обязательств не бывает. Никто не обязывается только затем, чтобы обязываться; никто не выдает ценной бумаги из стремления выдать бумагу; никто не подписывает договор из стремления его подписать. <Обязательство, каково бы оно ни было, не может существовать без causa, ибо разумный и вполне нормальный человек не будет уменьшать своего имущества, не ожидая какого-либо эквивалента...>3.
    Спорность существования абстрактных сделок в этом понимании со ссылкой на немецких цивилистов отмечал и М. М. Агарков4.
    Различие между абстрактными и каузальными обязательствами также не в том, что должник по абстрактному обязательству лишен права заявлять кредитору возражения, основанные на иных обстоятельствах, кроме самого обязательства. Эту характеристику следует называть формализмом векселя, признанием принципа 5. Но этот принцип представляет собой оборотную сторону свойства публичной достоверности, общего всем бумагам и работающего в вексельном праве только в отношениях с добросовестным приобретателем векселя по индоссаменту.
    Должник по векселю всегда может противопоставить кредитору возражения, основанные на их личных, хотя бы и вневексельных правоотношениях. Русская дореволюционная судебная практика была несколько несогласованной в данном вопросе. Так, А. А. Добровольский отмечал, что <неисполнение векселеприобретателем сделки, по которой выдан был вексель, может служить для векселедателя основанием к предъявлению по этой сделке самостоятельного к нему иска, но не освобождает векселедателя от платежа по векселю>6. Создается впечатление, что векселедатель сначала должен оплатить вексель, а затем предъявлять требования о возмещении убытков из неисполнения основной сделки. Но в то же время другой комментатор российского Устава о векселях - барон Нолькен упоминает о решении департамента Правительствующего сената, отказавшего в иске, <предъявленном по простому векселю векселедержателем к векселедателю на том основании, что вексель был выдан в обеспечение совершения договора купли-продажи и как эквивалент покупной цены и что договор этот не состоялся по вине векселедержателя>7. Современная судебная практика придерживается второй точки зрения8. Основное требование к таким возражениям - их известность как должнику, так и кредитору. Иначе говоря, должник по всякому обязательству, в том числе и по возникшему из абстрактной сделки, может оспаривать свой долг доказыванием недобросовестности кредитора. <Основание векселя остается в тени и не интересует судью до тех пор, пока не будет доказано должником, что мнимый веритель получил вексель недобросовестным путем...>9.
    Следует согласиться с авторами, усматривающими основное различие абстрактных и каузальных (материальных) обязательств и, как следствие, содержащих их ценных бумаг прежде всего в различном распре-делении бремени доказывания наличности основания принятия на себя обязательства по ценной бумаге10. Н. Г. Вавин называет данное качество формальной <абстрактностью>, т.е. текстуальной оторванностью обязательства от его основания в противоположность абстрактности материальной, под которой им понимается оторванность обязательства от его основания по существу и, как следствие, невозможность заявлять возражения из недействительности основания. Аналогичное различение проводят О. С. Иоффе и Д. Л. Иванов, именуя текстуальную оторванность <процессуальной абстрактностью>11.
    Если кредитор желает реализовать права, приобретенные им по договору или каузальной ценной бумаге, он должен доказать, что должник, принимая на себя корреспондирующие его правам обязанности, имел на это соответствующее основание. В англо-американском праве существует понятие <сonsidaration> - встречное удовлетворение. Мало заключить договор (достигнуть соглашения о правах и обязанностях). Необходимо, чтобы каждая сторона получила от другой встречное удовлетворение. В сущности, вопрос об основании сделки лежит за пределами собственно права или выводит последнее в иную область - область справедливости12. Например, лицо, требующее возврата кредита, основывающее свое требование к заемщику на нормах кредитного договора, должно не только доказать факт закрепления за ним этого права нормами договора. Необходимо еще доказать наличность и действительность основания возникновения этого права. В нашем примере таким основанием будет выдача кредита.
    Если же кредитор требует реализации своих прав, вытекающих из легитимирующей его абстрактной ценной бумаги (или иного абстрактного обязательства, порожденного, например, цессией или делегацией), то он не обязан доказывать существование и действительность своих прав: они предполагаются существующими и действительными. Никто не может подвергнуть сомнению право цессионария, приобретенное им по договору цессии, на том лишь основании, что в самом договоре отсутствует запись о том, что цессионарий дал цеденту взамен, т.е. запись об основании сделки.
    Предполагается, что основание сделки имеется, причем оно законно и действительно. <Момент абстрактности вексельного обязательства в отношении непосредственно связанных им лиц выражается лишь в том, что для обоснования вексельного требования кредитору достаточно представить формально правильный акт, не давая объяснений, какой эквивалент получен должником. Этот эквивалент в данном случае презюмируется, но должник не лишается возможности доказать его отсутствие. Абстрактным мы называем такое обязательство, в котором требование кредитора может быть предъявлено без представления ответа на вопрос об эквиваленте, предоставленном должнику>13.
    Наоборот, должник по каузальному обязательству может не производить исполнения до тех пор, пока лицо-кредитор не докажет наличие и действительность основания возникновения своих прав. Должник же по абстрактному обязательству, желающий снять с себя бремя исполнения юридической обязанности, должен сам доказать, что права кредитора безосновательны, а потому не подлежат осуществлению и защите.
    Из процессуального аспекта свойства абстрактности обязательств вытекает и его материально-правовой аспект. Несмотря на то что совершение всякой сделки направлено на достижение двух результатов - хозяйственного и правового - правопорядок (законодательство) и воля участников сделки не всегда придают им одинаковое правовое значение14. Возможно игнорирование хозяйственных целей и придание юридического значения лишь правовому результату, возможно обратное отношение, возможен и некоторый компромисс. Именно компромисс, комбинирующая система характерны для современных законодательств: некоторым специфическим действиям, направленным на достижение хозяйственного результата, придается самостоятельное юридическое значение. Такие специфические действия и называются абстрактными сделками, а их обязательственно-правовые последствия - абстрактными обязательствами.
    Свойством абстрактности практика и теория чаще всего наделяли обязательства, возникающие из сделок односторонних. <Документы, подобные векселям и денежным письмам, хотя относительно них такого законодательного постановления не существует, порождают, однако, сильную презумпцию против того, что должник хотел осуществление их верителем сделать зависимым от указания последним эквивалента в пользу обязанной стороны>15 (выделено мной. - В. Б.), - указывает А. С. Кривцов. Правовое регулирование односторонних сделок всегда представлялось законодателю более сложным, чем регламентация института договора, во всех деталях произведенная еще римлянами. Даже русское дореволюционное законодательство хранило молчание по поводу абстрактных обязательств.
    Подход законодателя к регламентации соотношения сделок материальных и сделок абстрактных должен совпадать с подходом к регулированию односторонних сделок. <Отношение положительного права к институту абстрактных договоров и определяется тем, как расценивает оно плюсы и минусы (этого института. - В. Б.), а последнее, в свою очередь, немало зависит, между прочим, от того, строится ли данное положительное право на доверии к населению, к участникам хозяйственного оборота или этого доверия мало; в первом случае обязательство может быть признано действительным, хотя бы в договоре и не содержалось указание на правооснование; во втором - право требует, чтобы обязательственный договор прямо носил в себе и с собой свое правооснование, и без этого не признает его действительным>16.
    Нам кажется, что можно усмотреть прямую зависимость между установлением новым Гражданским кодексом презумпции добросовестности и разумности деятельности участников правоотношений (Ч. 3 ст. 10) и <реабилитацию> хотя бы некоторого регулирования односторонних сделок (ст. 154-156 ГК РФ). Уже из этого видно, что законодатель изменил свой взгляд на роль и значение односторонних сделок, а следовательно, и на сделки абстрактные.
    Итак, сделка абстрактна не потому, что она может быть совершена только без какого бы то ни было основания. Сделка абстрактна потому, что законодатель, исходя из намерений участников большинства сделок этого типа, <закрывает глаза> на вопрос о наличии и действительности такого основания. Лишь в некоторых строго определенных случаях этот вопрос может приобретать правовое значение.
    Нередко можно услышать: где же в законодательстве говорится о том, что вексель - это документ именно абстрактного содержания? Действительно, напрямую нигде не прочтешь о том, например, что держатель простого векселя не обязан доказывать наличия его основания. Но об этом свидетельствуют иные формулировки законодательства.
    Во-первых, в определении как простого, так и переводного векселей указания на основание его выдачи отсутствуют, что рождает предположение о его наличии и действительности, а значит, и о том, что обязательство, порождаемое таковым, должно признаваться абстрактным. Во-вторых, это предположение подтверждается ст. 16 и 20 Приложения № 1 к Единообразному вексельному закону, которые устанавливают, в частности, что вопрос об основании выдачи векселя остается за пределами вексельного права17, а значит, нормируется общими правилами гражданского права.
    Понятие абстрактности векселя часто смешивают с такими его свойствами, как безусловность, публичная достоверность и даже формализм.

    Положение о векселях и ГК РФ (ст. 815) свидетельствуют, что содержание векселя должно быть <ничем не обусловленным>. По нашему мнению, такая формулировка имеет несколько <нерусифицированный> вид, поскольку, следуя ей, вексельную обязанность следует выражать фразой: <обязуюсь заплатить безусловно по настоящему векселю...>18. Из этого следует, что российское гражданское право предполагает, что всякая сделка является условной, если иного прямо не оговорено. Это, конечно же, не соответствует действительности. Правильно было бы сказать, что обязанность векселедателя <не может быть чем-либо обусловленной>.
    Что такое <обусловленность> обязанности? Гражданское право знает категорию <сделки, совершенные под условием> или <условные сделки>19.
    В общем виде условность как свойство сделок сводится к постановке наступления тех или иных юридических последствий в зависимость от наступления (ненаступления) того или иного условия. <Сделка условна тогда, когда ее юридическая сила поставлена в зависимость от условия, о котором неизвестно, наступит оно или нет>20. Если последствия выражаются в возникновении прав и обязанностей, условие называется отлагательным, если же в прекращении прав и обязанностей - отменительным. Институт <условных обязанностей> или тем более <условных обязательств> гражданскому праву не известен.
    (Обращает на себя внимание непоследовательность наименований условий <отлагательным> и <отменительным>. Если первое названо так потому, что до его наступления возникновение правоотношений <отлагается>, то условие второго типа получило свое наименование из-за того, что при своем наступлении оно <отменяет> существовавшие правоотношения. В первом случае наименование условию дано по принципу его ненаступления, во втором - наоборот, исходя из предположения, что таковое наступило.)
    Применяя аналогию права, можно предположить: когда речь идет об условной обязанности, имеется в виду обусловливание ее исполнения. Действительно, если оперировать только категорией <условная сделка>, то мы вынуждены будем исходить из того, что гражданское право знает и более общую категорию - категорию <условных действий>, ибо сделка согласно общераспространенному мнению21 и определению законодательства представляет собой действия субъектов права, направленные на динами-ку гражданских правоотношений (ст. 153 ГК РФ).
    <Обязанность> представляет собой категорию идеальную, в то время как внешним ее выражением является результат ее исполнения. Исполнение же обязанности - действие, направленное на прекращение обязательства, т.е. на частный случай динамики гражданских правоотношений. Следовательно, более точным было бы выражение, что <исполнение обязанности векселедателя простого векселя не может быть чем-либо обусловлено>. Применительно к переводному векселю следует сказать: <Принятие предложения платить, содержащегося в переводном векселе, не может быть чем-либо обусловлено>.
    Когда исполнение обязанности (принятие предложения) можно считать <обусловленным>? Барон Нолькен считает обязанность векселедателя обусловленной в случаях, когда совершение платежа по векселю:
    1) ставится в зависимость от наступления какого-либо обстоятельства или события, либо
    2) когда оговаривается иной (отличный от законодательно установленного) объем ответственности, либо
    3) когда в векселе оговариваются специальные (не предусмотренные законодательством) условия ответственности.
    Эта классификация, охватывает все аспекты и стадии пребывания вексельной обязанности. Обращаем лишь внимание, что условие первого типа касается исполнения обязательства по документу, а двух других - ответственности за его неисполнение или ненадлежащее исполнение.
    Каковы последствия включения в документ обязательства, осложненного каким-либо условием? Например, в документе оговаривается, что лицо, составившее и выдавшее документ, обязуется заплатить только после того, как реализует продукцию и выручка от нее поступит на его, составителя документа, счет (условие типа 1). Или в документе сказано, что платить должен безусловно, но в случае просрочки уплачиваются санкции в размере не более половины от тех, что предусмотрены законом (условие типа 2). Наконец, как быть, если ответственность по документу обусловливается, например, только перед кредитором, являющимся резидентом страны местонахождения составителя документа (условие типа 3)?
    Если в соответствии с законом простой вексель не может содержать условной обязанности, то законодатель должен определиться, что для него имеет приоритет: воля составителя документа или формальное ее наименование словом <вексель>. Отдав приоритет первому аспекту, законодатель должен будет отказаться признавать силу простого векселя за документом, содержащим условную обязанность. Вынося же на первый план второе качество, законодатель должен <закрыть глаза> только лишь на условие, осложняющее обязанность, и, не читая таковое, считать обязательство безусловным, а сам документ - простым векселем.
    Статья 76 Положения о векселях указывает, что документ, в котором отсутствует хотя бы один из перечисленных признаков (в частности, безусловная обязанность), не имеет силы простого векселя. Таким образом, законодатель, последовав примеру разработчиков Устава о векселях 1902 г., пошел по первому пути. Вот как объяснял это один из тогдашних авторитетов вексельного права: <Возникало предположение условные обещания отнести к разряду таких оговорок, которые лишь сами не имеют значения, но такое предположение признано неудобным. Вексельное обязательство выдано, например, под условием, если векселедатель получит предварительно такой-то товар или совершится иное какое-либо событие; понятно, что в силу недробимости воли и самое обязательство является условным, а условность обязательства, как ставящая обязательство под сомнение, служила бы явным тормозом для циркуляции векселя>22.
    Таким образом, законодатель стал исходить из результата выражения воли составителем документа, фактически - из приоритета его интересов. Наименование документа <вексель> могло произойти и под нажимом кредиторов. Но даже самые жестокосердные кредиторы могут оказаться бессильными перед разумными доводами их должника, апеллирующего, в частности, к своей невозможности произвести уплату до наступления определенных событий. <...Благодаря возможности заключения сделки под условием открывается возможность придать юридическое значение мотивам сделки>23. Было бы вопиющей несправедливостью игнорировать те мотивы, по которым лицо согласилось возложить на себя обязательственно-правовые путы, заковав его тем самым против его воли в еще одни <дополнительные> цепи.
    Безусловность вексельного обязательства нередко смешивают с его абстрактностью. Разграничить два названных качества, пожалуй, наиболее просто, хотя некоторые авторы не делают этого24.
    Условность характеризует содержание юридической обязанности, придает юридическое значение мотивам сделки.
    Если я заключил договор купли-продажи автомобиля, а на следующий день лишился обеих ног, я не смогу расторгнуть договор без убытков для себя, ссылаясь на то, что автомобиль мне не нужен из-за потери способности управлять им. Но если в договор купли-продажи автомобиля я включил условие: обязуюсь принять и оплатить автомобиль только тогда, когда сохранится объективная возможность его личного использования, у меня будут основания и не оплачивать автомобиль, и не возмещать убытков.
    Абстрактность характеризует основание возникновения обязательст-ва (также понимаемого в смысле юридической обязанности), но совсем не трогает содержания такового.
    В приведенном примере основанием принятия на себя обязанности уплатить денежную сумму является принятие на себя продавцом обязанности передать мне автомобиль. Неисполнение продавцом таковой будет означать, что основание моего обязательства отпало и я могу его не исполнять, а при уже исполненном обязательстве потребовать возмещения убытков.
    Следует предостеречь читателей от двух заблуждений, встречающихся при применении последствий безусловности вексельного обязательства.
    Первое. Требование безусловности относится в векселе только к обязанности (предложению) векселедателя, что не исключает инкорпорации в вексель условных обязательств (предложений) иных субъектов, условных поручений, предложений, уполномочий и т.п.
    Это <ошибочное суждение>. Как уже говорилось, всякое условие, иное в сравнении с предусмотренным законом, создает препятствия обращению векселя. Назначение же векселя - его обращение в среде заранее не определенных лиц. Допустив включение в вексель любых условий, мы придадим юридическое значение тем мотивам, по которым лицо подписало вексель. Для нормального обращения векселя потребуется некий дополнительный документ, свидетельствующий о наступлении или ненаступлении соответствующего условия, что сделает сам вексель похожим на свиток папируса, а применение - неудобным.
    Пример А. А. Вишневского о возможности включения в вексель условия об изменении процентной ставки в зависимости от времени предъявления векселя к оплате, мотивированный тем, что условность в данном случае относится к порядку подсчета вексельной суммы, а не к обязательству векселедателя, весьма неудачен25. Дело здесь не в том, к чему относится условность - к обязательству или порядку подсчета его суммы, а в том, что право включать в вексель условие о процентах предоставлено законодательством (ст. 5 и 77 Положения о векселях). Причем не уточняется, как должна обозначаться процентная ставка - твердым определенным значением или числом, которое может изменяться.
    Второе. Для того чтобы документ имел силу простого векселя, в него достаточно включить хотя бы одну безусловную обязанность векселедателя. А в переводном векселе достаточно, чтобы было хотя бы одно безусловное предложение. Сверх этого векселедатель может принять на себя массу других обязанностей и сделать любое количество иных предложений (как безусловных, так и условных) по своему усмотрению.
    Это тоже заблуждение. Помимо того, что такого рода документ будет просто неудобен в применении и его обращение замедлится, такая трактовка противоречит смыслу и назначению ст. 75 Положения о векселях. Данная статья устанавливает исчерпывающий, т.е. не подлежащий расширитель-ному толкованию, перечень обязательных признаков простого векселя - его реквизитов. Следовательно, фраза <простой вексель должен содержать простое, ничем не обусловленное обязательство векселедателя> в связи с употреблением в ней термина <обязательство> в единственном числе должна трактоваться ограничительно: только (а не <хотя бы>!) одно обязательство. Не меньше, но и не больше.