В декабре 1999 г. произошло два заметных события, представляющих собой подвижки в сторону восстановления внутреннего рынка государственных облигаций.
    Во-первых, были, наконец, согласованы все условия выпуска облигаций Банка России (ОБР). Аукционы по ОБР, назначенные на 14 декабря, были проведены, но затем были объявлены не состоявшимися. Стороны (ЦБР и банки) не сошлись в определении уровня доходности.
    Во-вторых, после примерно полуторагодичного перерыва Минфин вернулся к практике аукционного размещения ГКО. Предыдущее размещение ГКО состоялось в конце января 1999 г. в рамках шедшей тогда новации. Поскольку это размещение нельзя считать полноценным из-за его формы (серия размещалась среди инвесторов, реструктурировавших свои замороженные пакеты гособлигаций), последним сроком рыночного размещения ГКО следует считать лето 1998 г. Но, несмотря на то что, в отличие от ОБР, аукционное размещение ГКО прошло относительно успешно, говорить о втором рождении их рынка пока рано: слишком уж специфическими оказались условия первичных аукционов по ГКО, проведенных 17 и 21 декабря 1999 г.
    Первичный аукцион ГКО - понятие уже почти забытое, а ведь когда-то этот аукцион был одним из
    наиболее стабильных рыночных событий, еженедельно случающихся практически при любой финансовой погоде. Тогда все успели поверить в то, что рынок внутреннего государственного долга - образец организации цивилизованного и современного рынка ценных бумаг.
    К сожалению, после 17 августа 1998 г. огромный объем выпущенных электронных обязательств государства влился в сложный и запутанный механизм отечественной финансовой системы - системы, в которой ценность конкретного обязательства определяется отнюдь не универсальными параметрами (номиналом и сроком до погашения), а сложной системой разрешительно-запретительных нормативных документов, регулирующих обращение этого обязательства. Всем, кто оказался владельцем ГКО (в особенности нерезидентам), в тот памятный день осталось только повторять слова известной песенки из детского мюзикла <Алиса в стране чудес>: <...Много неясного в странной стране...> - и искать способы, с помощью которых можно вернуть-таки реальность сделанным когда-то инвестициям.

    Собственно, состоявшиеся 17 и 21 декабря 1999 г. аукционы по ГКО как раз и оказались этим способом <материализации> инвестиций. На первом аукционе размещались облигации серии 21134 с погашением 5 апреля 2000 г. на сумму в 2500 млн руб. Правда, спрос оказался низким: было успешно размещено облигаций на 610 млн руб. под доходность чуть более 4% годовых.
    22 декабря на вторичном рынке ЦБР доразместил облигации этой серии на 13 млн руб.
    После парламентских выборов ситуация, похоже, изменилась в лучшую сторону. 21 декабря 1999 г. предполагалось разместить четыре серии ГКО. Размещено было всего два выпуска бумаг: серия 21135, погашаемая 17 мая 2000 г., и серия 21136, погашаемая 5 июля 2000 г.
    Интересно отметить, что основной спрос пришелся на 135-й выпуск (будем следовать традиции сокращенного именования выпусков ГКО, имевшей место в 1993-1998 гг.). Эмитировано было бумаг на 1,5 млрд руб., а участники подали заявки на 3,5 млрд руб. Бумаги размещались практически по номиналу: средневзвешенная цена оказалась равной 99,72% от номинала, а доходность по средневзвешенной цене составила 0,69% годовых. Надо ли говорить, что выпуск оказался выкупленным практически полностью: Минфин получил 1,49 млрд руб.
    Второй размещенный выпуск - 136-й имел объем 2,5 млрд руб. Однако спрос на 136-ю серию составил всего 1,69 млрд руб. Практически он весь был удовлетворен, причем доходность по цене отсечения составила 4,26% годовых. Минфин получил 1,64 млрд руб.
    После этого размещение двух оставшихся серий было отменено, как было объявлено, по причине того, что объемы средств, привлеченных от размещения первых двух выпусков, оказались достаточными. Впрочем, рискнем предположить, что была и другая причина отмены продолжения аукционов - отсутствие спроса. Об этом красноречиво свидетельствует соотношение спроса на 135-й и 136-й выпуски: последний будет погашаться 5 июля 2000 г., сразу после президентских выборов. А погашение 137-й и 138-й серий пришлось бы соответственно на 6 сентября и 15 ноября, т.е. на сроки, отстоящие от президентских выборов на 2-4 месяца. Инвесторы, разумеется, не очень хотели рисковать.
    Так или иначе результаты аукционов были бы сенсационными (ведь даже по американским казначейским векселям доходность составляет 5-6% годовых, а здесь - от 0,69 до 4% с небольшим), если бы не были запрограммированными. Дело в том, что к участию в аукционах допускались нерезиденты, чьи деньги находились на транзитных счетах типа <С> (на эти счета нерезидентам, согласившимся участвовать в новации по ГКО, можно было перевести замороженные средства). Наблюдатели утверждают, что основным участником этих аукционов был <Кредит Свисс Ферст Бостон>, отказавшийся участвовать в новации весной 1999 г., и теперь, когда новация оказалась продленной, решивший реструктурировать свои активы.
    После того как облигации 134-136-го выпусков будут погашены, средства от погашения поступят на конверсионный счет, откуда их можно будет направлять на любые цели, в том числе и на приобретение валюты. Таким образом, выпуск ГКО оказался альтернативой проводившимся в 1999 г. валютным аукционам для нерезидентов и участие в размещении было интересным только для этой категории инвесторов.
    Судя по всему, в Минфине надеются на то, что к моменту погашения инвестиционный климат в России улучшится настолько, что нерезидентам не будет нужды выводить средства из страны. Не исключено, что такие надежды вполне оправданны: об этом, например, свидетельствует сильный послевыборный рост российского рынка негосударственных ценных бумаг.
    В то же время условия размещения 134-136-го выпусков практически исключают то, что эти серии будут активно обращаться на вторичном рынке: инвесторы-нерезиденты будут дожидаться погашения, чтобы реализовать предложенные им возможности свободного распоряжения средствами. Именно поэтому появление новых гособлигаций пока отнюдь не свидетельствует о реальном возрождении рынка ГКО.

    Другой, параллельный способ возрождения рынка краткосрочных облигаций - выпуск облигаций Банка России. Этот способ, впрочем, оказался еще менее успешным.
    Второе рождение ОБР откладывалось более полугода. ОБР, или <бобры>, появились практически сразу после кризиса как полный аналог ГКО, сменивший эмитента. Можно предположить, что в ситуации сентября 1998 г. для участников рынка важна была именно эта смена эмитента: Минфину, имеющему более чем полутриллионный (в рублях 1998 г.) груз замороженных обязательств, было как бы <нетактично> выходить на рынок с предложением новых бумаг. В то же время к ЦБР у участников рынка не было никаких претензий: его бумаги, пусть ничем не отличающиеся от ГКО, могли считаться надежными.
    Рынок ОБР все время своего существования был достаточно узким и использовался банками исключительно как <инструмент ликвидности>. Быстро выяснилось, что для обращения ОБР нужно создавать новую законодательно-нормативную базу. Она и стала создаваться, а тем временем последние погашенные ОБР ушли с рынка, на котором не осталось ликвидных инструментов (помимо, разумеется, валюты).
    По ходу разработки проекта выпуска ОБР выяснялись все новые и новые детали и подробности, препятствующие размещению. А когда они к началу декабря 1999 г. были преодолены, размещение не состоялось: три аукциона, проведенные 14 декабря, дали нулевой результат.
    Доходность, под которую Банк России собирался размещать три выпуска ОБР на общую сумму в 6 млрд руб. и со сроком обращения 3-5 месяцев, оказалась неприемлемо низкой для потенциальных инвесторов. ЦБР предлагал 20% годовых, а даже наилучшие заявки требовали около 40% годовых. В результате аукционы были признаны несостоявшимися, а сертификаты выпусков - аннулированными.
    Таким образом, формально оказалось, что подход Минфина оказался более востребованным, чем подход Банка России. На рынке не появились краткосрочные государственные (читай - центробанковские) обязательства, которые могли бы играть роль аккумулятора ликвидности. Но зато прибавилось значительное количество не слишком ликвидных (и потому малопригодных для краткосрочных банковских размещений) и практически бездоходных государственных (минфиновских) обязательств, основная роль которых - положить еще один кирпич в здание всеобщей реструктуризации внутреннего долга 1998 г.
    Время проверит, насколько велика будет ликвидность рынка ГКО/ОФЗ. Пока нет оснований утверждать, что она сколько-нибудь изменилась в сравнении с летними и осенними месяцами 1999 г.
    Будут или нет ОБР существовать в дальнейшем, сказать трудно. Дело в том, что если рынку ГКО удастся вернуть прежнюю форму и статус, то необходимости в ОБР просто не будет. Но произойдет ли это в обозримой перспективе? Можно предположить, что окончательный ответ на этот вопрос будет дан только после президентских выборов, когда страна определит приоритеты своего экономического развития на ближайшие годы.