Пожалуй, на фондовом рынке вряд ли найдется человек, не знающий генерального директора специализированного регистратора <Иркол> Владислава Москальчука. Его профессионализм, порядочность и принципиальность проверены десятилетием и не вызывают сомнений. А об офисе <Иркола> у Красных Ворот уже слагают легенды.
    Кабинет у Владислава действительно колоритный: дорожка для мини-гольфа, огромный бурый медведь, мечи самурая и стойка СD с записями AC/DC и Рахманинова прекрасно прижились в солидном офисном интерьере, подчеркивая оригинальность своего хозяина, предпочитающего набившим оскомину <мерседесам> вечную классику - идеологически непростой <Ягуар>. Но скромность нашего героя, долго не желавшего говорить о себе и фотографироваться - мол, <дело не во мне, а в коллективе!>, оказалась еще удивительнее.
    Правда, совершив экскурсию по офису, побывав в зоне отдыха с домашним кинотеатром, бильярдом, столами для настольного тенниса и стенами, завешанными шаржами, стенгазетами и полочками с забавными сувенирами со всего света, и даже c маленьким спортивным залом, перестаешь удивляться и тому, что люди работают в <Ирколе> по многу лет. Такими боссами не разбрасываются!
    8.45-9.30. Рабочий день начинается с чашки кофе, просмотра и анализа финансовой и деловой информации, почерпнутой из свежих газет и Интернета.

РЦБ: Почему Вы решили заняться именно регистраторским бизнесом? Ходят слухи, что Вы учились в одной школе с Владиславом Сурковым, первым заместителем руководителя президентской администрации. Почему же Вы еще не в Кремле?

    В. М. Жду, когда закончится массовый <переезд во власть> петербуржцев. Тогда, думаю, придет черед объединяться в Кремле и рязанцам. Я закончил Московский энергетический институт, работал на производстве, на атомной элек-тростанции, довольно успешно двигался по комсомольской линии, вступил в партию и, учитывая мою рабочую биографию, вполне логично предполагал двигаться по партийной линии и дальше. Но в одночасье все закончилось. Попытался заниматься бизнесом в должности управляющего директора деревообрабатывающего комбината. Однако дальнейшая моя судьба решилась довольно неожиданно.
    В конце 1992 г. я пришел на день рождения к своему другу, секретарю комитета комсомола МЭИ Андрею Косогову, сейчас он - первый заместитель председателя правления Альфа-банка, а тогда работал в создававшемся фонде <Альфа-Капитал>. Хорошо зная меня, мои личные качества, он предложил мне работать с их акционерами, которых уже на начало 1993 г. было немало, причем их число постоянно росло. Вот таким образом с дня рождения товарища я прямиком угодил в инфраструктуру, обслуживающую инвестиционный бизнес, в первую очередь регистраторскую деятельность.
    Уже позднее образовалось отдельное предприятие - ЗАО <Иркол>. Конечно, для меня это был совершенно новый бизнес, требовалось дополнительное образование, специальной литературы было мало, все западные источники, которые удавалось достать, <проглатывались> моментально. Было ясно, что в одиночку ничего не сделать - нужна команда единомышленников.
    Я уверен, что одна из особенностей <Иркола> и наше главное богатство - именно коллектив. Очень многие работают здесь с момента создания компании. Фактически мы сами стояли у истоков фондового рынка в России, перенимать опыт было тогда не у кого, не было даже ФКЦБ России, просто Комиссия по ценным бумагам при Минфине. Но мы в то время все были молодые и веселые, трудности нас не пугали. У нас сложилась работоспособная профессиональная команда, которая переживает за общее дело, и каждый человек осознает, что на нем лежит ответственность за общий успех.

РЦБ: Когда Вы начинали заниматься регистраторской деятельностью, у Вас уже было четкое понимание того, что же это такое?

    В. М. Законодательство о рынке ценных бумаг, касающееся регистраторов, в то время было не очень ясное, дополняло его много таких же нечетких постановлений. Следовательно, все регистраторы, а их было в середине 90-х годов около 500, трактовали законодательство так, как им было удобнее. Представляю, каково было работать брокерам, когда у каждого регистратора были свои требования к передаточному распоряжению, к предоставлению документов, формам этих документов, срокам исполнения, месту предоставления этих документов. Доходило до абсурда, предоставлять документы, к примеру, можно было только во Владивостоке и нигде больше...
    Постепенно стало ясно, что наш бизнес нуждается в структурировании и саморегуляции, которые определили бы правила игры на фондовом рынке. Вместе с ЦМД, НИКойлом, Газпромбанком и другими крупными игроками мы объединились в Совет крупных регистраторов и депозитариев (СКРД), чтобы попытаться упорядочить документооборот и добиться хотя бы какой-то унификации процесса. Позднее ПАРТАД стала для нас местом, где можно было собраться с коллегами и друзьями, решающими те же проблемы, что и <Иркол>, и вместе обсудить, как нам лучше действовать. Российский рынок только зарождался, и вместе с его развитием у каждого участника формировалось собственное понимание, каким они его хотят видеть.
    Нам очень помогло участие в пилотном проекте KPMG, в рамках которого правительства США и России выделили средства на создание инфраструктуры фондового рынка в России. Компаниям, которые уже работали на фондовом рынке, оказали конкретную теоретическую и практическую поддержку, это были не деньги, а консультации, техника, компьютеры. Среди наиболее перспективных регистраторов был и <Иркол>. С нами работали американские специалисты, делились опытом, рассказывали, как строится этот бизнес на Западе. Совместно с консультантами составлялся бизнес-план компании. Хотя тогда в России уже научились зарабатывать деньги, но помощь в организации и систематизации процесса была очень важна. Мы благодарны Jan Spears и Jonathan A. Bulkley, которые нам тогда очень помогли.
    Ситуация на рынке была нестабильной, и многие наши коллеги предпочли сосредоточиться на решении ежедневных задач. Мы же посчитали неверным ограничиваться только текущими заботами, поняв, что об успешной работе в будущем необходимо подумать заранее. Внутри компании мы расписали примерный план развития регистраторского бизнеса на ближайшие пять лет: какие задачи будут стоять перед нами, каким должен быть программный продукт, как выстроить технологический процесс, чтобы в будущем он отвечал всем требованиям и не нуждался в постоянной переделке. Но мы не замкнулись на себе. Когда <Иркол> выстраивал свою учетную систему и наши коллеги тоже работали в этом же направлении, к нам приходили в гости все регистраторы, чтобы изучить наш рабочий процесс и оценить преимущества и недостатки нашей системы. Мы никогда никому не отказывали, и справедливости ради надо отметить, что наши решения использовались затем многими.
    Время показало, что именно наш подход оказался верным. Выпущенное в конце 1997 г. Постановление ФКЦБ России, регламентирующее работу регистраторов, отразило почти все изменения, которых мы добивались. Оглядываясь назад, я вижу, что многое из намеченного нами ранее действительно было реализовано: осуществлена и успешно работает технология, позволяющая разделить ответственность, риски и потоки и привести процесс к какой-то общей системе.
    Через год появились уже новые задачи, связанные с выплатой дивидендов, учетом всех необходимых выплат и иными корпоративными мероприятиями эмитентов. Возникла серьезная проблема - необходимость поддерживать реестр акционеров в рабочем состоянии: шло время, акционеры меняли адреса, паспорта, продавали кому-то часть своей собственности. Мы поняли, что надо провести серьезную работу с акционерами, донести до их сознания, что главная задача регистратора - вести реестр собственности, а не осуществлять сыскную деятельность. Информировать своего регистратора обо всех изменениях с собственностью - именно в их интересах, так как иначе регистратор не сможет выплатить им их же деньги.
    9.30-11.00 Еженедельное совещание руководства компании. Участвующие в совещании первый заместитель генерального директора Максим Мурашов, заместитель по работе с акционерами Андрей Сафонов и заместитель по работе с эмитентами Андрей Коновалов анализируют результаты прошедшей недели и обсуждают планы на следующую.

РЦБ: Вы могли бы обозначить все этапы развития регистраторского бизнеса?

    В. М. Первый этап - приблизительно с 1992 г. - развитие внутренних структур, инвестиции в разработку собственных программных продуктов внутри компании, хаотичное развитие каждого участника фондового рынка самого по себе, решение оперативных задач бизнеса, к примеру, как действовать, когда началась приватизация.
    Второй этап - с конца 1994 г. - начала 1995 г. по 1998 г. - бурное развитие фондового рынка, реализация и внедрение новых идей и технологий, доказательство состоятельности одних и несостоятельности других. Именно на этом этапе компании уже перестали <вариться только в собственном соку>. Ориентиры поменялись. Появилась ПАРТАД. Мы пытались начать диалог с властью, активно участвовать в законотворческом процессе, чтобы интересы акционеров были учтены и защищены от всевозможного произвола, а законодательно закрепленные технологии работы на фондовом рынке реализовывались на практике. Иначе красиво написанный проект так и останется на бумаге. Помню, в школе нам рассказывали, что можно добывать золото из морской воды, его там много, но себестоимость этого золота настолько высокая, что затраты на добычу во много крат превысили бы все предполагаемые доходы.
    Чиновники стояли на страже прав акционера-государства, мы же отстаивали интересы частного бизнеса, которому предстояло воплощать в жизнь решения регулирующего органа, поэтому добивались, чтобы все решения прежде всего были взвешенными и исключали лазейки, позволяющие двойное чтение. В частности, тогда в среде регистраторов были разногласия по порядку ведения ре-естра. Нам казалось оптимальным, чтобы акционер, независимо, кто выступает в этой роли - государство, частное или юридическое лицо, имел право обращаться в центральный офис регистратора, где собрана вся документация, пусть даже у регистратора и сотня региональных филиалов, а не бегать из офиса в офис, разыскивая реестр, производящий учет его собственности.
    По этому принципу <Иркол> и строил свою работу, хотя многие наши коллеги работали иначе. Но принятое ФКЦБ России Постановление о ведении реестра законодательно закрепило именно наш подход. Так что в очередной раз <Иркол> выиграл оттого, что изначально не старался всячески упростить себе работу, а сразу создавал оптимальные <продвинутые> технологии, которые работали бы годы.
    После дефолта начался третий этап. Прошла волна укрупнения регистраторов. Люди поучились за границей, приобрели опыт взаимоотношений между собой, отработали правила поведения внутри рынка.
    Приблизительно с конца 1999 г. рынок уже окончательно сформировался и стабилизировался, но отнюдь не закостенел. Выдвигаются какие-то новые идеи, появляются новые требования, наши представители в экспертных советах <подтачивают> шероховатости в нормативных актах, которые всегда были и будут. Сейчас, возможно, мы стоим на пороге нового этапа.

РЦБ: Что ожидает регистраторов?

    В. М. В самое ближайшее время изменится действующее законодательство. Хотя пока можно только предполагать, насколько серьезно изменения затронут ключевые положения, регулирующие деятельность фондового рынка, его структуру, правила ведения реестра, депозитарную деятельность.
    Лицензионные требования к регистраторам начинают расти уже сейчас, что сильно ударит по небольшим региональным компаниям. А с 1 января 2005 г. собственные средства компании должны быть не меньше 1 млн долл., это положение уже вызвало немало споров на рынке. Сложно однозначно сказать, много это или мало. Понятно, что цель регулятора, требующего увеличения собственных средств регистратора, - повысить ответственность самого регистратора перед акционерными обществами, которые он обслуживает, чтобы в случае недобросовестных действий регистратора было что с него взыскать. Но регулятор должен понимать, что это - не абстрактные дутые средства, а реальные деньги, которые такие же акционеры готовы вложить в тот или иной бизнес.
    Естественно, вложив деньги в проект под названием <регистратор>, акционер хочет получить прибыль, иначе сам процесс инвестирования теряет смысл. Именно поэтому, на мой взгляд, требования, предъявляемые к собственным средствам, должны соотноситься со степенью доходности бизнеса. И, если подходить к оценке регистраторского бизнеса именно как к бизнесу, он не настолько высокодоходен, чтобы вложить в него такую сумму. Точнее сказать, наш бизнес - высокозатратный. Объемы информации, которые хранятся и обрабатываются регистраторами, с каждым годом увеличиваются, соответственно регистратору постоянно требуются новые, более совершенные программные продукты и технические средства.
    Наверное, более правильно было бы использовать не только собственные средства акционеров, но и существующие страховые программы. Иначе получается, что, защищая права акционеров, обслуживаемых регистратором, мы нарушаем права акционера - собственника этого регистратора. Образуется замкнутый круг.
    Думаю, стоит разделить зоны ответственности и развивать страховую деятельность. На мой взгляд, 1 млн - реальная сумма, но надо учитывать, что есть еще регистраторы в регионах, где далеко не все смогут выложить такие средства, а работы в регионах немало и качество работы региональных регистраторов зачастую не уступает столичным. Честно говоря, уж очень хочется, чтобы на длительный период, ну хотя бы лет на 10, наступила стабильность.
    12.30-13.30. Встреча с одним из крупнейших эмитентов <Ирко-ла> - Тюменской нефтяной компанией в офисе ТНК на ул. Щипок.

РЦБ: В чем заключается Ваша работа в совете директоров ПАРТАД? Что дает <Ирколу> членство в саморегулируемой организации, которое уже не является обязательным?

    В. М. Я абсолютно убежден, что именно коллективный разум позволяет избегать большинства ошибок и потерь человеческих и денежных ресурсов еще на стадии развития и обсуждения тех или иных проектов. И это самое главное, что дает нам членство в саморегулируемой организации. Сейчас в ПАРТАД уже не так много членов, как было в конце 90-х годов, мы все давно знакомы, так что позиция друг друга заранее предсказуема практически по всем вопросам. Мы продолжаем встречаться на различных конференциях, обмениваемся мнениями, делимся опытом решения задач, возникающих перед регистраторами. Просто раньше дискуссии велись больше по поводу развития фондового рынка в целом, а теперь это беседы по поводу конкретизации условий развития компании на этом рынке.
    Кстати, я - сторонник обязательного членства всех участников фондового рынка в той или иной саморегулируемой организации. Между собой эти саморегулируемые организации могут отличаться степенью свободы своих членов, размерами взносов, лоббистскими возможностями, главное - чтобы сами организации четко понимали, что технологический процесс, соблюдения которого требует государ-ство, должен быть идентичным, иначе государству придется выбирать, какую организацию поддержать. Тогда не избежать двойных стандартов, от которых пострадают уже не только регистраторы.
    Принципиальная позиция нашей компании: споры не должны отражаться на акционерах, которые всегда должны быть уверены, что их собственность учтена правильно. Именно поэтому <Иркол> не ограничивается только членством в ПАРТАД, одновременно наши специалисты входят в различные рабочие группы, которые занимаются проработкой тех или иных документов в ФКЦБ России. Поскольку на фондовом рынке наша команда - не новичок, нам кажется, что мы вправе донести нашу точку зрения до всех участников рынка. Мы несем серьезную ответственность перед работодателями, эмитентами и, конечно, перед акционерами, которых у нас 1,5 млн.

РЦБ: Как на деятельности вашей компании отразятся поправки, внесенные в закон <Об акционерных обществах>? В чем особенности новых функций, возложенных на регистратора?

    В. М. Уже вышли рекомендации по проведению собраний акционерных обществ, которые будут проходить в самое ближайшее время. Сложно предположить последствия этой рекомендации, но то, что акционер может зарегистрироваться в процессе проведения собрания, может привести к полному изменению результатов голосования. Представьте следующую ситуацию: идет собрание, решаются вопросы, и тут регистрируется акционер и своим голосом перечеркивает все принятые решения.
    Следующий пункт касается дробных частей акций. Сам процесс технологически устроен так, что может дать столько пищи для подачи исковых заявлений, что суды просто захлебнутся в их потоке. При этом будет парализована деятельность самих предприятий, т.е. не будут выполняться те решения, которые были приняты на собрании.
    А все зависит от того, какую технологию выберет регистратор при подсчете долей в кумулятивном голосовании.
    Естественно, мы будем пытаться наладить контакт со всеми членами сообщества регистраторов и федеральными органами власти, для того чтобы формализовать этот процесс и свести к минимуму те негативные последствия, которые могут возникнуть из-за обилия всевозможных подходов и решений.
    15.00-15.30 Подведение итогов работы за прошедший интервал ИПИФ <Альфа-Капитал> с представителями управляющей компании <Альфа-Капитал> и спецдепозитарием <Иркол>.

РЦБ: Вы уже 10 лет занимаетесь этим бизнесом, не было ли желания поменять профиль? Как <Ирколу> удается все эти годы оставаться в лидерах?

    В. М. Я в этом бизнесе - с самого начала. Думаю, не только я, но и многие мои коллеги задерживаются надолго потому, что мы фактически выросли вместе с рынком - все это родное, выпестованное своими руками. Хотя многое, конечно, зависит от характера, кому-то становится скучно на одном месте.
    У меня же всегда была тяга к стабильности. Чтобы рядом был постоянный профессиональный коллектив, с которым одинаково приятно и работать, и водки выпить, чтобы технологии, по которым мы работаем, всегда были самыми передовыми, но вместе с тем являлись продолжением предыдущих разработок. Я - сторонник последовательных шагов, а не постоянных метаний: поработали с одним программным продуктом, разочаровались, бросили, взялись за что-то другое.
    Несколько лет назад мы наметили план реорганизации технологического процесса и потом всей командой его внедряли. Сейчас мы <на коне>, думаю, во многом именно благодаря продуманным последовательным шагам.

РЦБ: Создается такое впечатление, что Вы стараетесь полностью входить во все проблемы до мелочей, когда же Вы все успеваете?

    В. М. Каждое утро я обязательно иду поздороваться с сотрудниками. Убежден, что в компаниях, где не очень много сотрудников и каждый занят ответственной работой, связанной с обслуживанием чужой собственности, работа с коллективом - одна из первостепенных задач руководства. И, надо признаться, задача непростая - в одном месте собралось много специалистов высокого уровня. Очень важно, чтобы у всех сотрудников, какие бы позиции они ни занимали, было ощущение коллектива, общей команды. Раз в год-полтора кто-нибудь из эмитентов обязательно преподносит <сногсшибательный подарок>, когда в офисе кипит работа с 8 ч утра до 10 ч вечера.
    К примеру, началась агрессивная скупка или эмитент проводит какую-то кампанию, неизбежно вызывающую звонки от всех 80 тыс. акционеров этого общества, на все требуются письменные запросы и ответы в сжатые сроки, и один небрежный ответ акционеру может вылиться в серьезную проблему для всех. Поэтому необходимо человеческое понимание со стороны сотрудников, что подобные авралы спровоцированы не слабоумием руководителей, не сумевших организовать рабочий процесс, а сложившимися объективными обстоятельствами. Необходимо, чтобы сотрудники знали, что есть работа, которую непременно нужно сделать в срок, а руководство - что за такой труд надо соответственно платить.
    16.00-17.00 Рассмотрение плана-графика собраний акционеров на ближайшие месяцы. Координация действий.
    Перед <Ирколом> стоит задача - одновременно провести сразу несколько собраний акционеров в Нижневартовске, Орске и Оренбурге, обеспечив при этом бесперебойную работу центрального офиса в Москве.

РЦБ: А курить в офисе сотрудникам запретили в связи с президентской инициативой?

    В. М. Это было еще до указа президента. Так что это скорее он поддержал нашу инициативу. К окончательному запрету мы пришли не сразу. Но у нас много совсем молодых сотрудниц, у которых часто желание покурить возникало отнюдь не в результате каких-то нервных стрессов, а, скорее, как следование моде. Постепенно мы стали придумывать разные премии тем, кто не курит, тем, кто курил, но бросил. И пусть не говорят, что борьба с курением связана с тем, что я сам бросил курить.
    Честно говоря, как это ни печально, я себя иногда балую сигаретой. Но поскольку я официально курить бросил, то это происходит довольно редко. На самом деле, поскольку все проводят в офисе по 9-10 часов, мы стараемся, чтобы всем здесь было удобно. Правда, у нас в компании существует мнение, что нет года, чтобы я не инициировал какую-нибудь перестройку, перестановку, переезд из кабинета в кабинет. Мне действительно постоянно хочется что-то усовершенствовать, обустроить. Пусть сотрудники и иронизируют, но приятно, когда после тебя остается что-то осязаемое...

РЦБ: Много ли времени остается именно на стратегическое управление, продумывание деталей, на то, как будет дальше развиваться компания?

    В. М. Всерьез говорить о стратегическом планировании, я думаю, актуально в рамках структур вроде РАО <ЕЭС России>. У нас же стратегическое планирование в основном заключается в решении тактических задач по разным направлениям. Каждую среду мы собираемся и в течение нескольких часов обсуждаем накопившиеся за неделю вопросы, рассматриваем, какие решения принимались по ним в соответствующих подразделениях, задеты ли параллельно интересы других подразделений. Определив круг проблем в целом, мы собираемся где-нибудь в спокойной обстановке, в бильярдной или за столом, и без схем и рисунков стараемся понять, какие ошибки были допущены. Разобравшись, что же дает сбой, мы расходимся с пониманием того, какие шаги надо совершить, чтобы исправить ситуацию.
    17.00-17.45 Решение оперативных вопросов.
    Обсуждение с юристом компании текущих судебных дел. Беседа с руководителем ООО <Депозитарий Иркол>. Анализ бухгалтерской документации.

РЦБ: Какие вопросы находятся в ведении генерального директора <Ир-кола>?

    В. М. Исключительно в моем ведении - вопросы, связанные с учредителями. Надо всегда помнить, что мы - акционерное общество и у нас есть такие же учредители, как и у тех эмитентов, чьи реестры мы ведем, и наши акционеры смотрят на <Иркол> как на свои инвестиции. Вопросы экономического планирования - тоже моя прерогатива.
    В последнее время возникает все больше спорных вопросов, требующих непосредственного решения директора, причем решения нестандартного. Если раньше все запросы от многочисленных акционеров всегда более или менее можно было стандартизировать (было, к примеру, 30 видов возможных ответов), то сейчас ситуация изменилась. Чаще всего возникновение спорных ситуаций связано с трактовкой законодательных решений, с потребностями эмитентов. Эмитенты становятся все более информационно открытыми. Но далеко не все представляют себе, какой вал документов скрывается за простой формулировкой <информационная открытость>. Изменилась система раскрытия информации, очень усложнилась подготовка налоговой декларации.
    Простой пример: эмитент что-то купил у акционеров, что-то продал, выплатил дивиденды; обязанность регистратора - всю информацию о подобных сделках передать в налоговую инспекцию. А теперь представьте себе процедуру оформления документов, когда, например, дивиденды начислялись акционеру, пока он еще проживал на Украине, а налоговую декларацию о выплатах надо предоставить уже в России, куда он переехал. Но состыковать все эти нюансы, учитывая различия налоговых ставок и особенностей налогового законодательства в государствах ближнего зарубежья, очень непросто. А таких случаев немало.

РЦБ: То есть тенденция к <прозрачности> осложнила работу регистратора?

    В. М. Если иметь в виду некоторую абсурдность часто возникающих ситуаций, то - да. Одно дело - готовить отчет для ФКЦБ, каждый раз заполняя стандартную форму, совсем другое, когда, условно говоря, у тебя требуют ответа на вопрос <о цвете глаз акционеров> определенного региона. Как реагировать на вопросы подобного толка? Оказываясь в спорной ситуации, часто сложно решить, как поступить.
    Юрист дает совет, пишет заключение, но, по какому пути идти, конфликтовать или нет, в конечном итоге решает генеральный директор. Посмотрите на нашу судебную систему. Просто диву даешься, сталкиваясь с решениями, которые они порой принимают! Арбитражные суды выносят одни решения, суды общей юрисдикции - абсолютно противоположные. В конечном итоге все решает не закон, а именно его трактовка.
    Я как генеральный директор компании несу ответственность перед советом директоров, акционерами нашей компании, нашим коллективом и перед эмитентом и его акционерами, чтобы мое решение не оказалось профанацией. Приходится вникать во все тонкости спорных вопросов, дабы не поставить ни себя, ни эмитентов в глупое положение перед решением того или иного суда. Это отнимает массу времени, так что с работы приходится уходить поздно.
    17.45-18.15 Подпись документов, накопившихся за день.

РЦБ: А бывают моменты, когда удается просто отвлечься от работы?

    В. М. Я - любитель <удрать> с друзьями куда-нибудь на рыбалку, на природу, подальше от шума. У нас есть свой катер, специальная машина, армейские палатки, мопеды. И главное, конечно, - снасти, спиннинги, крючки, лески, мормышки (Мечтательно! Ощущение, что наш собеседник уже на реке, вырвался из кабинета и вот-вот достанет червячка для наживки. - РЦБ). Предпочитаю, конечно, ловить крупную, сильную рыбу - судака, жереха, когда чувствуешь сопротивление соперника. То же самое можно сказать и об охоте. Ходил и на лося, и на других животных, но самое интересное, конечно, - ходить на кабана, когда ты знаешь, что это животное непредсказуемое и исход схватки не всегда предопределен. Вот это - настоящая охота, а не подстрел стоящей коровы.

РЦБ: Где рыбачите?

    В. М. Там, где рыба есть. Рыбачить в Подмосковье, конечно, можно, но надолго терпения не хватает. Чаще всего ездим в Астрахань. Но я рыбачил и в Архангельске. Надо сказать, в свое время я Россию исколесил всю вдоль и поперек, проехался по всему БАМу, за 6 лет студенчества поработал в 6 стройотрядах, в 5 сельхозотрядах и эти поездки мне доставляли удовольствие. Помогают отвлечься и расслабиться любимые книги, музыка. Неплохо вечером поиграть в бильярд.

РЦБ: Что слушаете?

    В. М. Работа у нас - не из легких, и музыка мне нравится тоже тяжелая - Rammstein, Metallica, Nightwish, хороший тяжелый рок, как и положено человеку в 40 лет, с удовольствием возвращаюсь к музыке, которую в детстве слушал по ВВС - Woodstock 1969 г. Литературу тоже предпочитаю непростую - это Сартр, Достоевский, из современных - Пригов, Улицкая. Как-то на детективы даже и не тянет.
    18.30. Рабочий день в офисе закончен. Впереди переговоры с коллегой - руководителем другого регистратора.

РЦБ: Как в такую бурную жизнь удается вписываться семье?

    В. М. Начиналось все довольно рано - ПТУ, армия, институт. Сейчас у меня - молодая жена, взрослый сын, ему уже 17, большая собака бладхаунд и черный кот-перс. Конечно, хотелось бы проводить с семьей больше времени, чем-то помочь по хозяйству, по дому. По выходным я встаю первым и сам готовлю завтрак. Люблю с салатами пофантазировать. Мясные блюда готовлю какие-нибудь попроще, отбивные например. А вот с рыбой могу очень долго возиться, это интересно. На рыбалке и уху варим, и жарим, и коптим. Так что за непродолжительное время пребывания дома я стараюсь принести как можно больше пользы и получаю удовольствие от того, что у меня есть жена и взрослый сын, с которыми мне интересно, и кот и пес, которые мне всегда рады.

РЦБ: А что это за история вашей дружбы с театром Михаила Казакова. Это правда?

    В. М. Офис театра М. М. Казакова разместился в одном с нами здании. А с соседями надо дружить, а не ругаться на лестничной клетке. Фильм <Покровские ворота> я всегда считал одним из шедевров нашего кинематографа, так что познакомиться с режиссером этого фильма для меня было просто счастьем. Мы ходим друг к другу в гости.
    Я был практически на всех спектаклях его театра, нас приглашают на все премьеры. Вообще, общаясь с хорошими, добрыми людьми, ты постепенно и сам становишься лучше.

РЦБ: Каким бы Вы хотели видеть <Иркол> через 10 лет?

    В. М. Давайте я начну с нашей истории...

    С этими словами Владислав достал большой фотоальбом, фотографии в котором действительно очень похожи на семейные. Совместные поездки на теплоходе, шашлыки, корпоративные праздники... И хотя про будущее мы так и не узнали, наверное, именно этот архив, трепетно собираемый генеральным директором компании, и служит лучшим ответом - как известно, без прошлого нет будущего... n