РЦБ: Олег Александрович, расскажите, пожалуйста, об истории вашей компании и о том, чем вы занимаетесь сегодня?

    О. М.: Компания была создана в 1993 г. Сберегательным банком РФ и финансовой компанией из Швейцарии, а ныне это уже банк <Юраско-банк>. На сегодня 55% уставного капитала принадлежат Сбербанку России, 35% - <Юраско> и 10% - менеджменту компании. Уставный капитал при создании компании равнялся 300 тыс. нем. марок. К 1995 г. уставный капитал был увеличен до 3 млн нем. марок и больше не изменялся. Компания была создана с целью проведения сделок финансового лизинга на территории России.
    Сейчас у нас два основных финансовых продукта - финансовый лизинг и продажа оборудования с рассрочкой платежа. Для западных лизинговых компаний это стандартный набор услуг. Мы начинали работать в отсутствие нормативно-правовой базы, и основным бизнесом были продажи оборудования в рассрочку. А когда в 1996 г. появились первые нормативные документы, регулирующие лизинг, мы легко перешли на финансовый лизинг, которым сейчас компания в основном и занимается. Первые годы нашей работы были, конечно, очень тяжелые - гиперинфляция, невозможность долгосрочного кредитования и т.д. Поэтому в то время было действительно мало лизинговых компаний. Мы благодаря поддержке Сбербанка находились в несколько лучших условиях, чем другие компании.

    РЦБ: Хотелось бы поподробнее узнать о ваших взаимоотношениях со Сбербанком.

    О. М.: Отношения у нас многоуровневые. Прежде всего Сбербанк - это наш крупнейший кредитор; он одновременно является нашим клиентом, - мы передали им по договору лизинга значительную часть банковской техники. Третий уровень взаимоотношений - это когда в Сберегательный банк обращается клиент за лизингом, а Сбербанк, как правило, направляет их к нам. И четвертый уровень, когда, наоборот, клиенты приходят к нам, но для нас очевидно, что в данном конкретном случае выгоднее просто получение кредита, и мы переадресовываем их Сбербанку.

    РЦБ: Кроме кредитов Сбербанка, какие источники средств используются вашей компанией?

    О. М.: В первую очередь это коммерческие кредиты фирм-поставщиков. Так, например, в 1996 г. компания предоставила нам коммерческий кредит под оплату поставленного ими оборудования на сумму, превышающую 30 млн долл. на 3 года. С этим кредитом мы рассчитались в этом году. И еще один источник финансирования - это средства нашей компании: это и уставный капитал, и уже заработанные дополнительные средства.

    РЦБ: Чем в настоящее время занимается ваша компания, какие разрабатываются проекты?

    О. М.: В общем-то, несмотря на наше название - <Русско-Германская лизинговая компания>, импорт оборудования мы осуществляем из разных стран мира - Норвегии, Дании, Франции, Германии, Швейцарии, Италии, Чехии, США, Японии. Не менее устойчивы контакты с крупными мультинациональными концернами и очень крупными фирмами, такими как , , и т.п. В то же время мы работаем и с небольшими фирмами.
    В связи с тем что у нас очень хорошие связи со Сбербанком, имеющим разветвленную региональную сеть, мы имеем возможность работать с удаленной клиентурой по всей территории России.
    Из отраслей, с которыми мы имеем дело, можно назвать машиностроение, полиграфию, упаковку, пищевую промышленность, естественно, банковское дело, мы предоставляем в лизинг оборудование для производства строительных материалов, легковые автомобили. Был у нас опыт работы с колхозом - лизинг оборудования для переработки сельхозпродукции.
    В основном наша компания ориентируется на работу со средними предприятиями. Срок лизинга в среднем составляет 3-4 года. Мы используем схему с полной амортизацией объекта лизинга и полной выплатой без остаточной стоимости. Оперативным лизингом на сегодняшний день мы не занимаемся.

    РЦБ: В России есть все предпосылки для развития лизинга, но сейчас лизинговых компаний не так много. С какими проблемами сталкивается ваша компания?

    О. М.: Основная проблема состоит в следующем: законодательная база и вся совокупность нормативных актов, которые регулируют лизинг, делают его привлекательным только для определенного, достаточно узкого сегмента рынка российских потребителей. В первую очередь это связано с тем, что предприятие должно быть прибыльным. Законодательная база дает определенные льготы - возможность относить на себестоимость продукции лизинговые платежи, что позволяет снизить налогооблагаемую базу, - и это один из основных факторов, пред-определяющих эффективность использования лизинговой схемы финансирования.
    Естественно, это интересно для предприятий, которые показывают в балансах прибыль и платят налоги, причем не суррогатами, а <живыми> деньгами. Почему так важна форма оплаты? Потому что фактически, заключая договор лизинга, они опосредствованно привлекают кредит на 3-4 года. Мы за них берем кредит в банке и должны рассчитаться по нему, расплатиться с поставщиком за оборудование. Все свои расходы мы должны покрыть за счет лизинговых платежей. В связи с этим мы не можем идти на какие-то зачетные схемы. Компания наша очень консервативна по своей природе, но это, пожалуй, позволяет ей выживать на рынке.
    Следующий момент: лизинг выгоден при приобретении объектов, которые достаточно быстро морально устаревают или быстро изнашиваются. Законодательная база позволяет при лизинге использовать ускоренную амортизацию с коэффициентом до 3, тем самым объект лизинга амортизируется достаточно быстро.
    Не до конца решенная проблема - противоречивость законодательства. Так, например, имея все юридические права собственника на объект лизинга, лизинговая компания во внесудебном порядке не может его изъять при нежелании лизингополучателя. Если лизингополучатель, не имея возможности производить платежи, добровольно отдает оборудование - это договорные отношения. Если же он не хочет отдавать, то только по судебному решению можно получить свое оборудование назад.

    РЦБ: Но считается, что лизинговое имущество выступает в качестве залога и является гарантией возвратности средств?

    О. М.: И да и нет. Здесь сложилась достаточно двойственная ситуация. С одной стороны, должно быть именно так, ведь лизинговая компания остается собственником имущества до окончательного расчета. Но если мне не платят и я не могу забрать оборудование, то обращаюсь в суд. Месяца через два состоится суд. Если лизингополучатель не захочет выполнять решение суда, то подаст апелляцию. Еще месяц апелляции, потом кассационная жалоба и т.д. Это лишь головная боль и потеря времени.
    Компания не получает лизинговые платежи, а кредит надо отдавать в любом случае, и, естественно, начинает нести убытки. В связи с этим каждый проект тщательно изучается, мы должны быть уверены, что такого не произойдет, что лизингополучатель в любом случае будет либо платить, либо мы спокойно сможем забрать оборудование.
    Вторая проблема, связанная с использованием оборудования в качестве обеспечения, - отсутствие вторичного рынка оборудования. За исключением, может быть, только рынка легковых автомобилей. Он не сложился по многим причинам, ведь российская экономика еще молода, нет своей инфраструктуры.
    И даже если мы быстро забрали оборудование и хотим его продать, то найдется не так много предприятий, способных сразу его купить. Возможность получить кредит тоже проблематична и требует, по крайней мере, времени.

    РЦБ: Можно ли использовать опыт стран Запада в части лизингового законодательства?

    О. М.: Дело в том, что по большому счету специальное законодательство по лизингу не нужно. Если взять опыт Германии, то там есть просто набор подзаконных актов, которые очень четко регулируют лизинговые операции. Четко определены право собственности, налоговые вопросы, права изъятия. Закон там не нужен. В инвестиционных процессах ведущих европейских стран доля лизинга колеблется от 15 до 17% всех инвестиций в экономику и выше. Конечно, проблем у них гораздо меньше.
    У лизинговых компаний по-прежнему не хватает долгосрочного финансирования, нет банков, которые могли бы профинансировать лизинговую сделку с достаточно большим сроком без пролонгаций с приемлемыми процентами.

    РЦБ: А вообще лизинговой компании легче получить кредит, чем предприятию? И насколько детально банком изучаются условия лизинговой сделки?

    О. М.: Любой банкир точно так же, как мы, оценивает риски. Чем ниже риск, тем более низкий процент он может предложить. Если банк видит, что кто-то еще, например лизинговая компания, готов брать на себя риск по этому проекту, он предложит пониженный процент. Как правило, банк тоже изучает проекты, поскольку он должен быть уверен в надежности размещения денег.

    РЦБ: Как Вы относитесь к страхованию инвестиций?

    О. М.: Если говорить о страховании финансовых рисков, то это достаточно сложный вопрос в нашей стране. Практика показывает, что сейчас финансовые риски страхуются крайне редко, ведь это - страшно дорогая штука из-за того, что платежеспособных предприятий в стране очень мало, а стоимость страховых платежей достаточно высока. Лизинговая компания будет вынуждена покрывать стоимость страховки в лизинговых платежах. А увеличение лизинговых платежей приводит к увеличению риска. В результате увеличивается вероятность того, что лизингополучатель не сможет выплачивать возросшую с учетом страховки сумму. Но если бы такая возможность была, ею пользовались бы все - и банки, и лизинговые компании.

    РЦБ: Есть ли у вас ограничения по объему сделки?

    О. М.: Минимальная сумма сделки у нас где-то на уровне 100-150 тыс. долл., а по максимуму в последнее время мы стали ориентироваться на сделки до 10 млн долл. Минимальная граница устанавливается из соображений целесообразности затрат труда и времени на оценку проекта. Проводится детальный анализ финансового состояния предприятия.
    Лизинг - это <свадьба>, и лучше как следует подумать до <свадьбы>, чем потом обоим 3-4 года мучиться. Это труд достаточно кропотливый, поэтому, чем сделка будет меньше, тем дороже она обойдется, так как изучение проекта не становится от этого менее тщательным. Это еще один вопрос неразвитости инфраструктуры нашей экономики, который не способствует развитию лизинговых услуг и вообще инвестиций.
    Экономика молодая, история предприятий очень незначительная, информация о предприятиях нигде не систематизируется, динамика их развития не изучается, не делается их оценка. На Западе есть фирмы, заплатив которым, в течение нескольких часов вы узнаете все о финансовом положении потенциального лизингополучателя. Сразу становится ясно, какой максимальный кредит можно предоставить этому предприятию. А если в этой системе нет информации о фирме, то возникает вопрос, почему она туда не попала. Предприятия сознательно дают о себе информацию. У нас этого, к сожалению, нет.

    РЦБ: Как вы находите потенциальных лизингополучателей?

    О. М.: Многие к нам обращаются сами, но поиск возможных партне-ров - это важная часть нашей работы, ведь надо найти, уговорить, убедить их. Здесь, кстати, еще одна проблема, с которой сталкивается любая лизинговая компания. Уровень знаний потенциальных лизингополучателей оставляет желать лучшего. В лучшем случае лизингополучатель прочитал закон, в котором очень много неработающих вещей, и составил свое мнение о лизинге, весьма отвлеченное.

    РЦБ: Как кризис повлиял на вашу компанию? Отразилась ли кризисная ситуация на объеме заключаемых сделок?

    О. М.: Мы удержались на рынке, и это уже немало. Мне жаль, что очень хорошие компании перестали существовать вместе с крупнейшими банками. Лизингополучатели попали в тяжелую ситуацию, но был проведен целый комплекс мероприятий, позволивших им остаться работающими. Сейчас мы исправно получаем платежи. Более того, активность предприятий усиливается, это ощущается, несмотря на нестабильную политическую ситуацию.