РЦБ: Сергей Борисович, обрисуйте, пожалуйста, общую экономическую ситуацию в Костромской области.

    С. К.: Если за точку отсчета взять 1991 г., то к сегодняшнему дню экономические показатели области снизились примерно на две трети. Пик спада пришелся на 1996 г., а с 1997 г. мы наблюдаем смену тенденции на повышательную. Вопреки общероссийской экономической конъюнктуре, со II квартала 1997 г. в области начался экономический рост. Рост неравномерный - в основном за счет предприятий энергетики, химической отрасли, а с 1998 г. - предприятий пищевой, легкой и текстильной промышленности. По итогам 1997 г. экономический рост составил более 8%, мы шестые среди российских регионов по этому показателю. По итогам 1998 г. - чуть более 5%, снижение темпов мы связываем с августовскими событиями, если бы не это, мы могли бы выйти и на более высокий уровень, чем в прошлом году.
    Анализируя ситуацию, мы приходим к выводу, что основа для качественного роста может быть создана только если будет обеспечено привлечение инвестиций в производство. Сейчас на всех предприятиях идет старение фондов, практически нет оборотных средств, всюду царит бартер. Поэтому главная задача администрации - переломить тенденцию к бегству денег из реального сектора экономики. Пока нам этого сделать не удалось, но зато мы создали хорошую законодательную базу, чтобы решить эту проблему.
    Если говорить о государственных инвестициях, то Костромская область заявлена в 48 федеральных программах, мы взаимодействуем с Министерством экономики, с отраслевыми министерствами. Здесь как у всех - сначала даем заявку, защищаем лимиты, потом выколачиваем деньги:
    Кроме того, нам удалось разработать собственную федеральную программу; 15 декабря 1998 г. вышло постановление правительства № 1500 о <Федеральной целевой программе социально-экономического развития Костромской области до 2005 года>, подписанное Е. М. Примаковым. Стоимость этой программы - 10,5 млрд руб. В ней представлено примерно 140 инвестиционных проектов из различных отраслей экономики. Фактически это координационная программа, которая включает и государственные, и частные инвестиции. Примерно 20% средств обеспечивает федеральный бюджет, 20% - бюджеты территорий (областной и муниципальный), остальные - внутренние и иностранные кредиты, а также собственные средства предприятий. Из общего объема кредитов примерно три четверти будут выдаваться под гарантии федерального правительства и четверть - под гарантии областной администрации.
    С предоставлением областных государственных гарантий ситуация довольно сложная. Хотя у нас формально и существует залоговый фонд, но маневр по нему крайне ограничен, поскольку имущество у нас, как правило, малоликвидно и бумаги наши тоже немногого стоят. Возможность вложить крупные бюджетные деньги также ограниченна. Поэтому нас особенно порадовало то, что представляется реальная возможность выходить на правительство с просьбой выступить гарантом по отдельным инвестиционным проектам.
    С точки зрения развития частных инвестиций очень важен областной закон, принятый в ноябре 1997 г., - <Закон об инвестиционной деятельности в Костромской области>. Его ключевой принцип состоит в том, что мы отказываемся от налогообложения вновь созданной стоимости на местном уровне. Таким образом, если средства вкладываются в новое производство, то постановлением губернатора может быть предоставлен режим наибольшего благоприятствования на период полной окупаемости проекта - не взимаются никакие региональные и муниципальные налоги, а это - около двух третей объемов налогообложения. Если же предприятие производит продукцию, ориентированную на экспорт, то оно работает вообще почти без налогов, поскольку может производить возврат НДС.
    Мы понимаем, что, с одной стороны, наша задача - пополнить доходную часть бюджета, но с другой - мы должны сделать как можно более привлекательным инвестирование в производство. Поэтому закон разрабатывался максимально либеральным. Ограничения просты - проект должен быть достаточно крупным, его стоимость должна превышать 5 тыс. минимальных заработных плат, он должен реализовываться в приоритетных отраслях экономики, которые будет определять областная Дума. Но пока отраслевых ограничений нет.

    РЦБ: Какие инвестиционные проекты реализуются с использованием льгот этого закона?

    С. К.: Сейчас у нас на рассмотрении порядка 30-40 инвестиционных проектов, еще по 10 решение принимается. Один из инвестиционных проектов стоимостью 2 млн 300 тыс. долл. уже запущен. Это производство большеформатной фанеры на Мантуровском фанерном комбинате. Инвестором выступила американская компания IPC. Большеформатная фанера - это новейшие технологии, но данный проект интересен не только сам по себе. Он создает спрос на фанерное сырье, а значит, платежеспособный спрос получает весь куст предприятий на востоке области, который занимается заготовкой древесины. Возникает спрос на услуги транспортных предприятий, доставляющих сырье с делянок на фабрику, и т.д.
    Другой пример - предприятие Saint springs, которое производит широко известную воду <Святой источник>. Сейчас они готовят новый пакет инвестиционных предложений. Одно из них, стоимостью около 4 млн долл., - выпуск воды в двухгаллонных (11 л) бутылках для бытовых установок по разливу горячей и холодной воды. Такие установки уже получили распространение в России. Новые бутылки будут не только дешевле, но и удобнее старых. В течение года по этому виду деятельности предприятие должно выйти на оборот 20 млн долл.
    У Костромской области достаточно тесные контакты с Германией, землей Северная Рейн-Вестфалия. Сейчас идет проработка проекта по возрождению нашего крупнейшего комбината <Шарьядрев>, который занимался полной обработкой древесины, с фирмой <Хольц-Даймерс>. Под проект, предполагающий строительство завода по производству МДФ, должно быть привлечено примерно 150 млн марок. Есть и другие предложения, включая совершенно экзотические. Например, к нам обратилась американская фирма Trinity Investments с предложением о строительстве в Костроме закрытого аквапарка стоимостью 5,8 млн долл. Мы сначала сказали: <Зачем нам аквапарк? Дайте что-нибудь в сельское хозяйство>. Но посмотрели бизнес-план и убедились, что все просчитано. Сейчас мы заключили предынвестиционное соглашение и решаем вопросы по финансированию. В ближайшее время должны начаться проектные работы.

    В целом особенно не надеемся на инвестиции. Из 10-15 инвестиционных предложений остаются 1-2, и то не всегда. Но тем не менее процесс идет.

    РЦБ: Как решаются вопросы реструктуризации предприятий?

    С. К.: В области создана межведомственная комиссия по реструктуризации. Принят пакет подзаконных актов и постановлений Думы, обеспечивающих нам пространство для маневра. В свое время мы приняли специальный областной закон о ре-структуризации, который позволяет взыскивать недоимки через принудительную эмиссию, т.е. увеличение уставного капитала и передачу области контрольного пакета акций. Но сейчас фондовые инструменты малопривлекательны, и само по себе обладание контрольным пакетом не решает проблемы.
    Аналогичная ситуация и с банк-ротством, этот путь возможен лишь в принципе. Для всех очевидно, что эта процедура сегодня ведет в тупик. Если бы был ликвидным рынок заводской недвижимости, земли, оборудования, мы занимались бы этой проблемой каждый день. Но где взять эффективного собственника? И где взять деньги?
    Сначала надо создать режим, более или менее понятный для всех, создать инвестиционную историю, а после этого под конкретного инвестора проводить реструктуризацию. Механизмов существует масса.
    В своей работе мы стараемся отталкиваться от конкретной ситуации. Если есть инвестор, который хочет получить контроль над проблемным предприятием и привести его в порядок, не разрушая существующего юридического лица, областная администрация может помочь. Мы можем провести собрание акционеров, добиться решения об эмиссии акций в уплату долгов бюджету, подготовить и зарегистрировать проспект эмиссии и передать контрольный пакет инвестору для работы.
    Если предприниматель или инвестор не может принять на себя все старые долги, хочет отсечь их, законодательная база позволяет нам часть предприятия или имущества забрать в оплату долгов напрямую, без судебного разбирательства, в форме зачета. Кроме того, есть традиционные варианты ареста имущества в пользу муниципалитета или областного бюджета. Для урегулирования таких вопросов и существует межведомственная комиссия. С муниципальными властями мы работаем очень тесно, практически все муниципалитеты присоединились к принятому Думой закону об инвестициях и также готовы предоставлять режим налогового благоприятствования. Поэтому на стадии проработки проекта реструктуризации предприятия мы заручаемся их поддержкой в части муниципальных налогов. Заключается четырехстороннее инвестиционное соглашение: инвестор, объект инвестирования, глава местного самоуправления, областная администрация.
    Проблем с реструктуризацией очень много. Бывает, приходит инвестор, а у предприятия 3-4 собственника и оно находится в стадии банкротства. Разрубить эту ситуацию ни конкурсный управляющий, ни инвестор не в состоянии. Здесь регулирующая функция областной администрации нужна как никогда, поскольку мы можем предложить какие-то варианты обмена акций или компенсации на размер кредиторской задолженности бюджету, можем решить вопросы с областным, муниципальным бюджетом, с внебюджетными фондами.

    РЦБ: В вопросах подготовки предприятий к получению инвестиций администрация работает достаточно жестко, но не стремится впоследствии иметь контроль над этими предприятиями?

    С. К.: Безусловно. Если у инвесторов есть серьезное намерение получить крупный пакет, то администрация будет делать все, чтобы осуществить этот проект. Собственникам можно и нужно доказывать, что не стоит держаться за то, что разрушается, сохраняя контроль за собой, лучше поделиться сейчас, чтобы потом от оставшейся части иметь гораздо больше.

    РЦБ: В ряде областей идет целенаправленная работа с предприятиями, являющимися основными налогоплательщиками. Ведется ли такая работа в Костромской области?

    С. К.: Да, конечно. В Костромской области главное бюджетообразующее предприятие, которое дает до 40% валовых сборов, - Костромская ГРЭС. Предприятие весьма специфично. Во-первых, это дочернее подразделение РАО <ЕЭС России>, во-вторых, электростанция поставляет электроэнергию на оптовый рынок, она не завязана с конкретными потребителями, поэтому возможности воздействия на ее должников ограниченны. Проблемы с неплатежами стоят в полный рост. В качестве примера скажу лишь, что это предприятие сжигает 6,5 тыс. тонн, или 120 цистерн мазута в сутки, а покупает его по цене до 2 тыс. руб. за тонну, потому что у них нет <живых> денег и они работают на зачетах. Во внебюджетные фонды станция практически не платит. Чтобы как-то решать все эти вопросы, создан департамент, который занимается квотами для электростанции и лоббирует ее интересы в РАО <ЕЭС России>.
    Другое крупное предприятие - это Красносельский ювелирный завод. Сейчас объем производства у него упал, количество бюджетных поступлений тоже снизилось. Мы осуществляем по этому предприятию инвестиционный проект стоимостью порядка 14 млн руб., предоставляем им налоговые льготы.
    В целом ситуация, наверное, такая же, как и по стране, - чем дальше предприятие от потребительского рынка, тем дальше оно от <живых> денег. Как только оно выпадает из этой сферы, появляется бартер, возникают сумасшедшие цены, неконкурентоспособная продукция, которая может продаваться уже только по бартеру, и опять все сначала.

    РЦБ: Как Вы считаете, что нужно менять в налоговой системе?

    С. К.: На потребительском рынке крупнейшая проблема - предприниматели без образования юридического лица. Вектор нашей налоговой системы направлен совершенно в другую сторону. Фактически государство всю пирамиду налогового законодательства выстраивает на тех немногих предприятиях, которые сейчас героически платят налоги. Две трети предприятий не платят налоги, и взять с них нечего. Разорить и обанкротить их невозможно. Бюджету денег не хватает.
    В то же время только у нас в Костромской области зарегистрировано 24 тыс. предпринимателей, 85-90% которых декларируют доход до 12 тыс. руб. в год, т.е. платят минимальную ставку подоходного налога. Какой у них объем товарооборота, никто не знает, так как они работают без кассовых аппаратов. Но абсолютно понятно, что они продают гораздо больше, чем показывают легально. С 1 января ввели налог с продаж, который с них тоже нельзя будет собрать. Значит, фактически это будет сильный удар или даже разрушение легальной торговли. На своем уровне мы пытаемся что-то сделать - со II квартала вводим единый налог с вмененного дохода.
    Что касается промышленности, то там совсем другие проблемы, глобальные. В налоговом законодательстве необходимо отменить норму, запрещающую реализовывать продукцию ниже себестоимости.
    У предприятий все <висит> на балансе. Со всего добра, доставшегося по наследству от социализма, платятся сумасшедшие налоги на имущество. Все это отражается на себестоимости. Вот пример одного из костромских предприятий. Немецкие партнеры говорят: <Поймите, рыночные цены ниже, поэтому нельзя продавать товар по такой стоимости>. Им начинают объяснять, что не могут продавать дешевле себестоимости. Немцы же не понимают, почему у нас такая высокая себестоимость.
    И когда слышат, какие товарообменные операции пришлось осуществить, чтобы произвести эту продукцию, глаза у них округляются.
    А когда им объясняют, какие штрафы придется заплатить за продажу этой продукции по цене ниже себе-стоимости, они вообще ничего не понимают.

    РЦБ: Как Вы оцениваете возможность выхода области на самодостаточный, бездотационный уровень?

    С. К.: Задача эта - реальная, но очень сложная, одними деньгами ее не решить. Посмотрим на примере одной отрасли - глубокой лесопереработки. Она одна может кормить всю область. Причем это будет не только хлеб с маслом. Мы имеем огромное количество лесных массивов. Качество леса прекрасное. Можно вырубать 9 млн куб. м леса в год, а к 2000-2001 г. - до 12 млн куб. м в год.
    Мы можем производить продукцию, которая будет кормить и нас, и федеральный бюджет. Как этого добиться? В леспромхозах масса проблем. На балансе висит вся социальная база. Это же города-крепости. Леспромхоз - это лесные поселки, дороги, мосты, детсады, бани и все остальное. Другая проблема - слабый менеджмент. Чтобы вся система заработала, я полагаю, должны возникнуть новые мобильные предприятия, которые будут работать на новом оборудовании, тем более что это не требует больших капитальных вложений. Производство может быть модульным и разворачиваться моментально. Ликвидный продукт производить мы можем, и проблема бездотационности вполне решаема. А чтобы все это заработало, необходимы инвестиции, кадры, культура производства, вразумительная налоговая политика и политическая стабильность.

    Европейскому банку требуется точная разбивка расходов по проекту и использования средств, особенно использования средств ЕБРР. Эта информация должна представляться на относительно ранней стадии разработки проекта. Характеристика направлений использования средств, как правило, включает следующие позиции: