Сегодняшние реалии финансового мира таковы, что эффективное развитие субфедерального образования, тем более такого крупного, как Москва, не может вестись только за счет собственных, внутренних ресурсов. В противном случае темпы этого развития будут несопоставимо ниже уровня, возможного при полном использовании современных финансовых механизмов. Чем больше средств инвестируется городом в развитие, тем масштабнее отдача, выраженная в современной коммунальной, транспортной и торговой инфраструктуре, системе общественной безопасности, организации досуга.
    Источники внешних ресурсов весьма многообразны: средства, выделяемые региону Федерацией, займы на внутреннем рынке страны, простые и синдицированные банковские кредиты. Наконец, средства, которые черпаются непосредственно на мировом рынке капитала - наиболее емком, но и наиболее <капризном>. Три последние категории относятся к рыночным заимствованиям. Их удельный вес отнюдь не равнозначен. Так, объемы средств, которые можно привлечь на внутреннем рынке, ограничиваются его емкостью, а она невелика. Ее расширение требует целенаправленной работы на протяжении долгих лет и даже десятилетий.
    Остаются два источника: банковские кредиты и облигационные займы у иностранных инвесторов. Международная практика последних лет отдавала еврооблигационным займам безусловное предпочтение. Ведь каждый такой заем является универсальным инструментом с известными и равными для всех условиями выпуска, обслуживания и выкупа. Облигации имеют сравнительно низкий номинал, что облегчает их покупку даже для небольших организаций.
    В 1995-1997 гг. с помощью еврозайма можно было без проблем привлечь сумму, едва ли не на порядок большую, чем банковский кредит. Вспомним тот ажиотаж, с которым в 1997 г. размещались и российские, и московские еврозаймы. Спрос многократно превышал предложение, и выпуск можно было разместить по цене номинала, а иной раз даже выше. Заемщику нередко приходилось едва не сожалеть о том, что объем эмиссии слишком мал. Конечно, затраты на получение средств еврозайма были несколько выше, чем затраты на банковский кредит. Но зато процент, под который привлекались средства, почти всегда оказывался более низким. А объем просто не шел с кредитом ни в какое сравнение, ведь банки ограничены нормативами риска на одного заемщика.
    Итак, доступность привлечения средств и его масштабы обусловили мировой бум еврозаймов, пришедшийся на 90-е годы и, как выяснилось, вовлекший в себя Россию уже на своем излете. Займы активно применялись как правительствами суверенных стран, так и иными государственными и корпоративными заемщиками. Еврооблигации были достаточно новым инструментом, история до поры не знала случаев, когда заемщики отказывались платить по ним. Поэтому средства, размещенные в еврооблигации развивающихся стран, казались инвесторам достаточно выгодными активами. Выгодными они были и для заемщиков, в том числе российских. Однако лишь до тех пор, пока рубль оставался стабильным.
    После резкой девальвации рубля еврозаймы стали тяжким бременем для российских регионов-эмитентов. Впрочем, как и для всей Федерации, еврооблигационный долг которой превысил 15 млрд долл. Россия почти сразу артикулировала приоритетность евродолга в ущерб другим валютным долгам и продолжила платить проценты. Неизвестно, насколько бы удалось удержать <планку> выплат, если бы не наполнивший российский бюджет рост мировых цен на нефть. Этот рост оказался одним из факторов, который помог не только России, но и ее субъектам, в частности, Москве и Петербургу, также сумевшим обслуживать долг в полном объеме.
    Однако 1999 г. принес и первые примеры невыплат по евродолгам. Не выдержал график платежей по еврозайму Нижний Новгород, чьи обязательства находятся сейчас в процессе реструктуризации. В этом же ряду стоит дефолт по евробондам Украины, а также происшедшие несколькими месяцами ранее дефолты Пакистана и Эквадора (последний - по Brady Bonds). Доверие к рынку еврооблигаций пока еще не подорвано полностью.
    Вспомним, как настойчиво кредиторы из Лондонского клуба предлагали переоформить облигации PRIN и IAN именно в еврооблигации, а не в какие-либо другие бумаги. Но здесь, похоже, работает лишь инерция мышления. Столь частые случаи уклонения от оплаты еврооблигационного долга должны привести к общему кризису самого механизма выпуска еврооблигаций. Скорее всего требования к странам и другим эмитентам еврооблигаций будут существенно ужесточены.
    Вернемся к ситуации, имевшей место с московским еврозаймом.
    Москва достаточно искусно управляет своими финансами. Об этом говорит и факт вывода из обращения евро-2000, и особенности его осуществления. Во время осуществления этого процесса в прессе шло активное обсуждение возможности московского дефолта, невыплат евродолга, переговоров с кредиторами о реструктуризации. Разумеется, облигации при этом стоили дешево - в мае-июле 1999 г. 50-70% от номинала, в августе-октябре - до 80% от номинала. И лишь с ноября, когда уверенность в московской платежеспособности укрепилась окончательно, котировки устойчиво превышали 80% от номинала. Между тем к середине марта стоимость облигаций составила 96-97% при доходности 25% годовых. Важно учесть, что в цену практически не закладывался риск непогашения. Например, год назад, перед погашением ОВВЗ 4-й серии, они стоили 30-40% от номинала. Так высоко рынок оценивал риск их непогашения, причем не без основания.
    Москва провела выкуп евро-2000 по ценам, в полтора-два раза ниже цен размещения 1997 г. Это, безусловно, блестящая финансовая операция. Если бы город сальдировал ее результаты в валюте, прибыль даже с учетом купонных платежей составила бы 30-40 млн долл. Однако, по сути, данный выигрыш - фикция, ведь город ведет основной круг операций в рублях, в рублях же оценивает свои активы. В рублевом выражении тяжесть привлечения средств от еврозайма оказалась крайне высокой, хотя, к счастью, не убийственной.
    Таким образом, проблемы с выплатами мая 2000 г., без сомнений, будут решены. Другое дело, поможет ли это получить новые займы? Если кризис на рынке еврозаймов продолжит набирать обороты, возможность выхода Москвы на этот рынок в обозримом буду-щем проблематична. Кроме того, Москва сможет разместить новые евробонды не раньше, чем это сделает Россия. Отчасти ситуация будет сглажена за счет привлечения синдицированных кредитов. Город прикладывает также заметные усилия для активизации рынка внутренних заимствований. Возможно, здесь и скрывается главный источник будущих инвестиций в городскую инфра-структуру. По крайней мере, для российских инвесторов Москва - не только абстрактный объект для инвестиций, но и вполне конкретный город, являющийся в придачу символом российской государственности.