Мы уже писали (РЦБ. 1998. № 5. С. 16-17) о набирающем силу процессе концентрации капитала в российской экономике. Как и ожидалось, тенденция поиска дополнительных инвестиционных резервов российских финансовых групп проявилась к началу лета. Действительно, за союзами нефтяников последовали союзы банкиров, т.е. именно тех, кто обеспечивает финансовое управление консолидированными инвестиционными ресурсами. Заявление об объединении банков <Менатеп>, СБС-Агро, <Мост-Банк>, решение Газпрома о покупке акций Инкомбанка, планы создания <Связь-Банка> однозначно подтвердили ожидаемое укрепление центров финансовых групп.
    В этом же ряду стоят планы создания корпорации <Энергомаш>, консолидирующей контроль над предприятиями, производящими оборудование для энергетической отрасли. Именно с этой точки зрения следует рассматривать экономическое и политическое назначение Анатолия Чубайса в РАО <ЕЭС России>, фактически консолидирующей денежные потоки непосредственных производителей электроэнергии.
    Складывается впечатление, что российский капитал находится в стадии подготовки к чему-то очень важному для экономики. Разрозненные факты, объединенные вместе, превращаются в свидетельство глубинных процессов реорганизации центров экономического контроля за национальным капиталом.
    Встреча Президента с десятью руководителями самых крупных промышленных компаний и банков страны свидетельствует о том, что национальный капитал заинтересован в поддержке властей в его дальнейшей экономической экспансии. Обсуждая результаты этой встречи, сегодня многие говорят о слабости или силе Президента, обратившегося к <олигархам>. Как представляется, это крайне узкий подход к проблеме. В наметившемся альянсе государства и национального капитала нет победителей и побежденных, сильных и слабых, нет тех, кто диктует свою волю, и тех, кто ее исполняет. В нем присутствует здравый и единственно возможный прагматизм и компромисс разных интересов, интересов национальных.
    Формирование такого альянса, как и непосредственно связанных с ним центров экономической власти в стране, происходит крайне противоречиво. С одной стороны, cкладывается впечатление, что и государство, и национальный капитал заинтересованы в максимальном ограничении доступа сторонних участников к процессу консолидации внутренних финансовых ресурсов и собственности. В этом смысле запрет на продажу иностранным инвесторам более 25% акций РАО <ЕЭС России> совершенно закономерен. С другой стороны, представители и государства, и национального капитала понимают, что только ино-странные инвестиции могут дать действительно новый и мощный импульс накопления внутреннего российского капитала. В иностранных инвестициях заинтересованы все, даже самые националистически настроенные <олигархи>.
    Вопрос в том, как сочетается потребность внутренней экономики в новых инвестиционных ресурсах с незавершенностью процесса распределения собственности и устойчивостью российской бюджетной системы.
    В настоящее время происходит переоценка инвестиционных предпочтений как иностранных инвесторов, так и российских получателей инвестиций. Становится очевидной потребность в изменении структуры инвестиционного потока. Необходим постепенный отказ от экстренных и <идеологически связанных> кредитов международных организаций и переход к созданию условий для действительных, рыночных вложений в российскую экономику, т.е. инвестиций, построенных на экономическом расчете, стратегическом интересе, здравом смысле.
    Сегодня рынок еще зависит от новостей из МВФ. Участники рынка пока ведут игру под новости о выделении возможных стабилизационных кредитов России, но именно поэтому они добровольно идут в тупик. Рост внешнего долга губителен для России. То, что кажется фактором стабилизации сегодня, является фактором финансового краха завтра. Только изменение политики правительства в области привлечения инвестиций может реально изменить и рыночные <рефлексы>, и динамику рынка в целом.
    Альянс государства и национального капитала кажется удачным именно как фон для такого изменения.
    Долго не понимать и не видеть эти процессы не могут ни внутренние, ни зарубежные инвесторы. Именно это и дает надежду рядовым участникам фондового рынка, что их накопленные убытки будут компенсированы прибылью.
    С чем будет связан перелом на фондовом рынке в России, сказать трудно. Ясно, что перелома не произойдет на фоне увеличившихся заказов иностранных инвесторов. Точнее, рост заказов не станет первопричиной, хотя, возможно, окажется самым заметным фактором роста. Скорее всего изменение ситуации следует искать в совокупности корпоративных и экономических событий, которые должны произойти в течение лета текущего года.
    Корпоративные события будут связаны с новыми эмиссиями ценных бумаг, переоценкой капитала, стратегическими соглашениями, передачей мощными корпорациями с баланса на баланс крупных объектов индустриальной собственности, банкротствами, жесткой экономической политикой. Не исключено, что в течение лета и начала осени правительство примет ряд действий, направленных на укрепление позиций крупных корпораций в процессе перераспределения собственности, а также в процессе накопления капитала за счет снижения издержек производства и налогов.
    Иными словами, переломить устойчивое негативное отношение инвесторов, их <рефлекс> можно только качественным изменением в экономической инфраструктуре, которое может существенно трансформировать восприятие всех сохраняющихся в России рисков: от <будет хуже> к <будет лучше>.

    Разочаровывающий фактор - экономическая политика правительства. В ходе консолидации собственности и ресурсов формируется новая модель российской экономики. По крайней мере, эта модель существенно отличается от той, которую рекламировали и защищали первые российские реформаторы.
    Конечно, Россия - страна рыночной экономики (по большому счету другой экономики не существует). Вопрос в том, как действует и организован российский рынок? Есть основания полагать, что правительство плохо представляет себе ту модель, к которой интуитивно и инстинктивно движется национальный капитал.
    О необходимости изменения налоговой системы, промышленной и инвестиционной политики государства говорят многие, но вряд ли есть основания рассчитывать, что эти изменения будут осуществлены.
    Правительство заявляет о стремлении снизить налоги, Президент в целях оперативного решения этой проблемы заявляет о регулировании налоговой системы специальными указами. Все это, казалось бы, должно вселять надежды в умы представителей национального капитала. Однако в радикальных заявлениях представителей государства с трудом прослеживаются контуры системы, которой должны соответствовать новые налоги и политика собирания налогов. Нужна экономическая идеология, а не список неотложных и важных дел. Пока что некоторые шаги правительства показывают растерянность его членов. Например, разрешение на продажу угля ниже себестоимости. О том, что такое решение нужно, говорят представители других отраслей, усматривая в нем выход из кризиса неплатежей. На деле эта мера разрушительна и для платежной системы, и для экономики в целом.
    Запрет на продажу ниже себестоимости преследовал чисто фискальные цели как инструмент обеспечения хотя бы минимального уровня налоговых поступлений. Отмена запрета ведет не к стимулированию производительности предприятий, не к улучшению внутрикорпоративного планирования и управления, а к стагнации существующей структуры себестоимости, которая крайне неэффективна. Если этот опыт распространить на большее количество отраслей, то ни у одного российского предприятия не будет прибыли. Для фондового рынка это означает, что такое зыбкое основание оценки стоимости предприятий, как прибыль и дивиденды, исчезнет совсем. Обратной стороной этого станет снижение стоимости российских компаний, увеличение неопределенности инвестиций в ликвидные ценные бумаги.
    Не менее важными являются и меры ужесточения налоговой дисциплины. Отсутствие процедур банкротства усложняет оценку инвесторами ее последствий. Сюда же следует отнести попытки государства арестовывать имущество предприятий-должников. Возникает масса вопросов: как производится арест, какого имущества, как это затрагивает структуру собственников? Наконец, не окажется ли вся эта кампания искусным средством перераспределения собственности? Перефразируя Маркса (<экспроприаторов экспроприируют>), хотелось бы знать, не <приватизируют ли приватизаторов> существующей собственности. При отсутствии четких законов и сильной судебной власти все разговоры о банкротстве и арестах имущества предприятий пугают возможностью махинаций и криминального обогащения.
    С проблемой стабилизации финансового рынка и улучшения инвестиционного климата в России тесно связана проблема среднего класса. Во всех странах мира средний класс поддерживает массовый и постоянный рынок ценных бумаг, участвуя в его операциях прямо или косвенно через инвестиционные институты.
    До сих пор говорилось лишь о желании правительства снизить бремя налогов и ужесточить контроль за их собираемостью. Что это означает? Пока факты говорят о стремлении государства переложить налоговое бремя на население. В конечном счете дело не в налогах с физических лиц, а в системе налогообложения граждан. Налоги - фактор экономической политики. Повышение и понижение налогов должно чему-то способствовать, причем отнюдь не в банальном смысле, как, например, большим доходам бюджета. Более того, понижение и повышение налогов на население должно компенсироваться другими инструментами управления личными доходами и сбережениями граждан. Например, увеличением социальных гарантий при высоких налогах, как это принято в западной и северной Европе, или стимулированием потребления через развитие потребительского кредита, или расширением участия в распределении собственности, стимулированием инвестиционной деятельности.
    В настоящее время правительство вообще не говорит о компенсирующих действиях в отношении населения. Напротив, усиливается контроль за <нелегальными доходами>, которые понимаются как значительные суммы, затраченные на приобретение той же недвижимости. Во всех странах мира инвестиции в недвижимость населения - один из главных факторов экономического роста. В России эти инвестиции - повод для поиска нарушителей налоговой дисциплины.
    Правительство ничего не говорит о том, как же стимулировать инвестиции граждан. Это-то и пугает в политике правительства. Наверное, чтобы требовать уплаты налогов, нужно создать нормальные условия для инвестиций и накопления этих доходов. Фактически нужен некоторый <нулевой> вариант, с которого, с одной стороны, начинается новая налоговая и инвестиционная политика правительства, с другой - новая налоговая дисциплина населения. В противном случае население, да и предприятия найдут новые способы скрыть доходы.
    Для изменения ситуации правительство должно сделать все, что способствует легализации доходов и прибылей компаний, снижению доли <теневой экономики>, существующей на любом предприятии.
    В противном случае процесс концентрации национального капитала окажется скрытым в <тени>. <Теневое> перераспределение денежных средств в экономике приведет к такому же перераспределению собственности, которому фондовый рынок не нужен в принципе.