За последние годы понятие <хедж-фонд> претерпело существенные изменения. Раньше хедж-фондами обыватели называли только такие фонды, которые тем или иным способом устраняли рыночный и другие риски из своих портфелей, т. е. <хеджировались>. Профессионалы, понимая, что риск и доходность - близнецы-братья, считали хедж-фондами только фонды, подобные известным фондам Сороса или Робертсона, с высокой доходностью, но и высокой волатильностью (риском).
    За последние 5 лет число хедж-фондов в мире удвоилось и составляет, по разным данным, 6-7,5 тыс. Средства в управлении достигли 600-650 млрд долл. Значительно выросло разнообразие стратегий: от <макростратегии> Сороса до 14 базовых видов и бесчисленного количества подвидов.
    Сегодня хедж-фондом называют фонд альтернативных инвестиций. Хедж-фонд альтернативен ПИФам, взаимным фондам (Mutual Funds) и другим структурам, поскольку, в отличие от их деятельности (покупка акций, облигаций и их последующая продажа), работает со многими другими инструментами, может иметь <короткие> позиции, использовать кредитное <плечо> - левередж, хеджировать и перекрывать частично или полностью избранные риски.
    Такое разнообразие стратегий невозможно без регистрации фонда в <правильной> юрисдикции. Подавляющее большинство фондов находится в оффшорах, таких как Кайманы, Британские-Виргинские острова, Бермуды. Они позволяют как инвесторам фонда, так и самому фонду свести к минимуму влияние налогов и внешнего регулирования и дают возможность свободно выбирать инвестиционные стратегии.
    В последнее время европейские регуляторы наконец разглядели за <дымом и пеплом> коллапса LTCM, Tiger Management и тихой кончиной макрофонда Сороса в 2000 г. преимущества хедж-фондов и решили активно развивать данную форму коллективных инвестиций. Ирландия, а вслед за ней Люксембург, подготовили проекты положений об операциях хедж-фондов на своих территориях. Думается, в рамках четко структурированного европейского законодательства остальные страны ЕС не заставят себя долго ждать.
    Интерес европейцев к высоким доходам, которые обеспечивают хедж-фонды, особенно понятен в ситуации неминуемого кризиса существующих пенсионных систем. Но возникает вопрос: нужны ли хедж-фонды в России?
    Конечно, ни о каких операциях хедж-фондов на территории России не может быть и речи. Хорошо, если увлеченные классовой борьбой депутаты найдут время разобраться хотя бы с законодательными основами доверительного управления активами. Тем не менее можно назвать несколько способов использования хедж-фондов в интересах российских банков и инвесторов.
    О давней любви российского бизнеса к Республике Кипр известно всем. Первое соглашение об избежании двойного налогообложения было подписано советским правительством в 1982 г. С тех пор Кипр с налоговой точки зрения представлял широкие возможности для структурирования операций и их оптимизации. С 1998 г. действует новое соглашение об избежании двойного налогообложения, подписанное Правительством РФ и Правительством Кипра. По некоторым оценкам, к началу XXI в. 60% российских юридических лиц имели оффшоры на Кипре.
    Российские банки использовали удобный налоговый режим для проведения операций с ценными бумагами как для своих портфелей, так и для клиентских сделок. Улучшение инвестиционного климата после кризиса 1998 г. способствовало распространению такой банковской услуги, как управление активами. Клиентские деньги сбрасывались на кипрский оффшор; банки управляли этими деньгами различными способами, в том числе принимая их в доверительное управление - в России прибыли в портфелях не облагались и до сих пор не облагаются налогами. Кипрские компании российских банков превратились в своеобразные оффшорные <кошельки>, в которых смешивались собственные средства, а также средства клиентов и дочерних компаний.
    О грядущей налоговой реформе на Кипре все знали заранее. Была отменена единая ставка в 4,25%. Теперь процентный доход облагается по 10 или 15%, а капитальный доход не облагается вообще. Принимая во внимание незначительность налога на дивиденды в России, это создало благоприятные условия для операций с акциями, но ухудшило ситуацию с облигационными операциями.
    Помимо налоговой реформы, кипрский Закон о финансовых услугах от 2002 г. устанавливает необходимость лицензирования всех финансовых компаний, кроме действующих исключительно в интересах учредителя. Закон написан путано и противоречиво, в нем отсутствуют какие-либо толкования приведенных понятий. Из-за этого многие российские банки не обратили внимания на новый порядок регулирования и предпочли ждать разъяснений от кипрских властей. К весне 2004 г. некоторые оффшоры российских банков получили <дружественные> предупреждения, что, скорее всего, летом 2004 г. Центральный банк Кипра официально потребует приостановить операции со средствами клиентов, т. е. тех, кто подпадает под положения Закона о лицензировании от 2002 г. Текущие расходы кипрских компаний для выполнения требований лицензирования могут превысить 1 млн долл. в год. Целесообразность таких затрат достаточно сомнительна, с учетом того что в конце 2002 г. была заключена договоренность о раскрытии Кипром соответствующим органам России бенефициарных владельцев компаний. Таким образом, начавшие бурно развиваться услуги по управлению активами поставлены сегодня под угрозу, по крайней мере, в их оффшорной части.
    В настоящее время десятки, а то и сотни миллиардов долларов, <убежавших> из России с начала 1990-х гг., ищут возможности вернуться обратно. Тому есть множество причин. Одна из них - благоприятная рыночная конъюнктура. Однако существует более важная причина: многие владельцы компаний прекрасно осознают, что наибольшей отдачи от своих капиталов можно добиться только в России.
    На российский рынок осторожно пытается войти западный капитал - иностранными инвесторами движет конкурентная борьба и желание опередить соперников.
    Тем не менее существующий в России баланс рисков, который вновь начал тяготеть от экономических к политическим, заставляет всех без исключения быть осторожными.
    Многие клиенты не готовы <вернуться> или <показаться> в России. Невероятно, но факт: вернуть капитал в Россию так же тяжело, как и вывезти. В условиях выпадения Кипра из привычной схемы репатриации прямой возврат капиталов остается не только затратным, но и опасным для российских компаний. В свою очередь западные компании не видят привычных механизмов инвестирования.
    Что же делать? В данной ситуации альтернативой полуцивилизованным кипрским клиентским <кошелькам> может стать хедж-фонд, созданный в традиционной для такого типа коллективных инвестиций юрисдикции и работающий с российскими ценными бумагами. При грамотной организации работы фонд не будет иметь активов в России, в том числе транзитом, что позволит исключить нежелательные риски и защитить инвесторов. Оффшорный статус позволяет устранить влияние налогов и внешнего регулирования стратегии инвесторов и самого фонда. Данный инструмент позволит решить банкам проблему реструктуризации и управления активами через Кипр, а также предложить инвесторам, в том числе западным, цивилизованный и защищенный способ вхождения на российский рынок.