РЦБ: Алексей Леонардович, наиболее резкие высказывания в отношении ситуации на рынке ценных бумаг сводятся к тому, что рынок как таковой ликвидирован, а Россию ждут годы финансовой изоляции. По Вашему мнению, ситуация действительно столь драматична?

    А. Г.: Ситуация действительно очень сложная, а по некоторым позициям даже критическая. Но существуют вполне цивилизованные решения для восстановления ликвидности рынка государственных долговых обязательств и функционирования рынка корпоративных бумаг. Это можно сделать. Так или иначе российские евробонды сегодня котируются, хотя их доходность достаточно высока - 45-50%. Вполне ясны те действия, которые необходимо предпринимать, чтобы привести доходность в приемлемые рамки.
    Единственный вопрос: сумеют ли правительство и Банк России реализовать эти подходы? Государство не может жить без заимствований. Поэтому крайне важно <запустить> рынок ценных бумаг, которые выпущены взамен ГКО, и тех, которые будут предлагаться ЦБ РФ.

    РЦБ: Как получилось, что события на финансовом рынке развиваются по самому пессимистичному сценарию?

    А. Г.: Если оглянуться назад, то сегодня становится ясно, что в августе - сентябре прошлого года теоретически можно было увидеть перспективу и начать корректировать денежно-кредитную политику. В феврале необходимость корректировки была более-менее осознана, а в мае ее уже нужно было проводить.
    Тем не менее денежные власти шли только по одной колее, которая была проложена в середине прошлого года, исходя из достаточно оптимистических представлений о том, как будет развиваться реальный сектор, внешние экономические факторы по отношению к России. Поэтому курсовая политика, технология заимствований не корректировались. Еще раз подчеркну, что в апреле - мае могли быть приняты достаточно жесткие на то время меры, но сегодня они показались бы вполне обычными.

    РЦБ: Участники рынка понимали, что ситуация сложная, и ждали <самого плохого> - либо девальвации, либо замораживания ГКО. Получили и то и другое, плюс мораторий по внешним долгам. Можно ли было этого избежать?

    А. Г.: На мой взгляд, этого можно было избежать, приняв соответствующие меры уже год назад, в худшем случае - весной, и в самом плохом - сразу после получения денег от МВФ. Нужно было провести существенную корректировку денежной политики. Была переоценена возможность сбора налогов, сокращения расходов бюджета, политика была сформирована в расчете на оптимистический вариант развития. Если бы правительству удалось обеспечить сбор налогов в большем объеме, существенно сократить расходы бюджета и принять решение о реструктуризации долга именно тогда, когда впервые этот вопрос стал ставиться жестко - в апреле - мае, то, на мой взгляд, сегодняшнего кризиса не было бы.

    РЦБ: После того как решение принято, каким Вам видится вторичный рынок новых, реструктуризированных государственных бумаг? Насколько он будет ликвидным, интересным участникам?

    А. Г.: На мой взгляд, он может быть достаточно ликвидным. Понятно, что доходность по выпущенным бумагам будет чрезвычайно высокая - 150-200%. Но опять-таки есть возможность выйти к концу года на вполне приемлемый уровень доходности. Для этого нужна достаточно целенаправленная деятельность как в сфере кредитной политики, так и в бюджетной сфере, сфере выполнения социальных обязательств государства.

    РЦБ: На Ваш взгляд, целесообразно ли в нынешних условиях проводить приватизационные продажи или их стоит отложить, а может быть, вообще отменить?

    А. Г.: С одной стороны, приватизация как средство наполнения бюджета в этой ситуации становится бессмысленной. Но с другой - как средство перехода собственности в руки эффективного инвестора, собственника, приватизация остается задачей, которую можно реализовывать. Я бы приватизацию не прекращал. Но весьма вероятно, что политические, бюджетные факторы будут существенны и приватизация будет приостановлена.

    РЦБ: В сложившейся ситуации, как Вы оцениваете, что может произойти в дальнейшем с ПИФами? Они оказались фактически на грани банкротства. Управляющие компании все свои активы держали в ГКО, значительная часть средств самих ПИФов была вложена в ГКО.

    А. Г.: Это одна из проблем, возникших в связи с реструктуризацией. Она касается не только ПИФов, но и негосударственных пенсионных фондов, частично инвестиционных, страховых компаний. Сейчас ищут подходы к решению этой проблемы, точно так же, как ищут подходы к восстановлению ликвидности банковской системы. Это будут какие-то эксклюзивные действия в отношении этих компаний, поскольку они пострадали исключительно по вине государства. Сейчас трудно сказать, какими будут эти решения, но они позволят им устоять и продолжить работу.

    РЦБ: Каким Вам видится российский рынок ценных бумаг, скажем, через год - количественно и качественно?

    А. Г.: Корпоративные ценные бумаги и предприятия, которые их эмитировали, остаются. Эффективность значительной части из них, прежде всего экспортоориентированных, сейчас резко вырастет. Поэтому вполне возможно, что объемы торгов на фондовом рынке и цены акций в течение года будут расти.
    Конечно, они не выйдут даже на те уровни, которые были в начале этого года, но тем не менее, когда нижняя точка будет пройдена, фондовый рынок будет расти. Это объективная необходимость.

    РЦБ: За счет чего рынок вырастет?

    А. Г.: С одной стороны, сбережения куда-то надо вкладывать, с другой - тем, кто выпускает эти бумаги, нужны средства. Но ожидать какого-то бурного роста не приходится. Если будет восстановлена ликвидность рынка государственных долговых обязательств и он начнет нормально функционировать, пусть и с очень высокой доходностью, то иностранные инвесторы на нем появятся. Им тоже нужно размещать свои средства. Рискованные, но очень высокодоходные бумаги могут оказаться вполне привлекательными. Я не думаю, что отношение иностранных инвесторов к российскому рынку быстро улучшится. Но при том объеме рынка, который будет существовать, даже незначительный приток рискованных западных инвестиций будет достаточен для того, чтобы рынок вырос.

    РЦБ: По-видимому, в ближайшее время можно рассчитывать лишь на внутренние инвестиции, но в условиях мощнейшего налогового пресса их рост вряд ли возможен. Как Вы относитесь к предложениям объявить амнистию для всех накопленных сбережений и ввести льготное налогообложение по всем инвестициям - в ценные бумаги, в собственный бизнес (а не только в недвижимость, как это происходит сейчас)?

    А. Г.: Если говорить об амнистии, то она уже предусмотрена законом <О контроле за соответствием доходов и расходов>. Амнистия предусмотрена в полном объеме. Что касается льгот при инвестициях физических лиц, то этот вопрос можно обсуждать.

    РЦБ: Ключевые слова новой экономической политики уже произнесены: дедолларизация, национализация, эмиссия, пересмотр таможенных пошлин. Из регионов уже приходят сообщения о борьбе с <искусственным завышением цен> и спекуляцией. Сможет ли государственная власть удержаться в рамках рыночных отношений или предпринимаемые для стабилизации меры будут все-таки скорее административными?

    А. Г.: Все дело в том, какой смысл тот или иной участник вкладывает в эти слова. О национализации сейчас говорится только по отношению к банкам. Но этот процесс уже идет в течение последних 3-4 лет. Если федеральный бюджет дает ссуды негосударственным предприятиям, то в качестве обеспечения он забирает их акции. В случае невозврата ссуд государство становится собственником предприятия. Это реальный процесс в некоторых отраслях, например легкой, лесной промышленности.
    Национализация в отношении банков не означает, что меняются подходы. Если банку даются существенные финансовые ресурсы для поддержания ликвидности, то вполне резонно государству получить за это контрольный пакет. Если ссуда возвращается, то и пакет возвращается, если нет - впоследствии эти акции можно продать кому-нибудь другому. Но в любом случае, пока банк находится в тяжелом состоянии и пользуется значительными бюджетными средствами, государство должно осуществлять полный контроль, чтобы не получилось так: деньги, предназначенные для поддержания ликвидности и выплаты вкладчикам, ушли на валютный рынок.
    Если говорить об эмиссии, то понятно, что санация связана с существенными кредитными вливаниями в банковскую систему. Поэтому выход - эмиссия. Решение проблемы кассовых разрывов - тоже эмиссия. Даже покупка ЦБ РФ валюты или золота осуществляется всегда за счет эмиссии. Вопрос лишь в том, как этот инструмент будет использован.
    Дедолларизация абсолютно необходима. Нужно изъять из обращения в стране иностранную валюту. То же самое сделано в Японии, США, Швеции. Другое дело, что для нормальной дедолларизации необходимо создание нормальных инструментов для сохранения сбережений физических лиц. Ими может стать золото, возможно, ценные бумаги, номинированные в валюте.

    РЦБ: Возможен ли откат к административным решениям?

    А. Г.: Пока такого отката нет. Антикризисная программа, которая сформирована трехсторонней комиссией, этого не предполагает. Никто не возражает против того, что необходимо ужесточение контроля за государственной собственностью. Если государство обладает огромным пакетом акций, то его надо либо продавать, либо им управлять, а не давать в руки управляющим, которые из этого извлекают немалые личные выгоды. Программа, которая сейчас обсуждается, отнюдь не свидетельствует о том, что кто-то предлагает устанавливать фиксированный курс, государственный заказ, всеобщее планирование и распределение в сфере производства.