РЦБ: Анатолий Геннадьевич, что происходит сегодня в экономике республики?

    А. А.: Ситуация, которая сложилась в экономике Чувашии, является логичным следствием общероссийского кризиса. В 1997 г. у нас был рост во всех отраслях народного хозяйства, инвестиции возросли на 10% по сравнению с 1996 г. Мы знали, что надо делать, руководители предприятий были готовы к реализации программы реструктуризации предприятий. Установились межотраслевые пропорции: сколько и какого качества надо производить продукции, на какой рынок ориентироваться. После 17 августа они начали нарушаться, образовался ажиотажный спрос.
    С одной стороны, это неплохо, так как увеличился спрос на отечественную продукцию и соответствен-но возросла реализация. Например, ОАО <Промтрактор> продавало продукцию на 90-95% по бартеру. Сейчас ситуация начинает меняться, продукцию в основном продают за <живые> деньги, так как тому же Газпрому, Сургутнефтегазу и другим богатым компаниям стало не по карману покупать импортную технику. Они обращаются на наш <Промтрактор>, техника которого менее качественная, но зато гораздо дешевле. И в этом положительная сторона кризиса, наши предприятия получили дополнительный спрос и начали реагировать на него, производя больше продукции.
    С другой стороны, возникли ценовые диспропорции. Сегодня цена товаров, учитывая ажиотаж и менталитет российских руководителей предприятий, не отражает реальной ситуации на рынке. Возник спрос даже на некачественную и неконкурентоспособную продукцию, которую берут только потому, что другой нет или она из-за роста курса доллара стала дорогой, не стимулирует развитие нашей промышленности.
    У некоторых руководителей появилась иллюзия, что можно жить, ничего не меняя, что в таких условиях и не надо проводить ни внутреннюю, ни технологическую перестройку, не надо осуществлять реструктуризацию и реформы, поскольку и так есть сбыт и прибыль. В общем, ситуация неоднозначная.
    В целом по промышленности в 1998 г. у нас был спад в пределах 5%. Хотя в последнем квартале рост в среднем за месяц составлял больше 10%. В сельском хозяйстве показатели по урожайности зерновых, картофеля и овощей выше, чем в среднем по Волго-Вятскому району и по России. Вселяет оптимизм и то, что инвестиции по сравнению с 1997 г. увеличились на 1,4%. Правда, в 1997 г. рост был, как я уже сказал, 10%. Но если учитывать, что и в прошлом, и в позапрошлом годах в России был спад инвестиций, то наши показатели выглядят совсем неплохо.
    На кризис руководство нашей республики отреагировало оперативно. Была разработана антикризисная программа, которая позволила смягчить социальные последствия, обеспечить нормальное функционирование систем жизнеобеспечения, жилищно-коммунального хозяйства. Все функционировало и функционирует нормально. Не было проблем ни с энергоресурсами, ни с продовольствием. Кроме того, реализация антикризисной программы позволила нам более прочно построить систему регулирования всех сфер экономики, обеспечить достаточно органичное соединение рыночных механизмов и регулирующей роли государства.
    Помимо этого мы провели так называемую расчистку балансов, т.е. относительно разобрались с зачетами между предприятиями. Ведь есть такая проблема: в одном банке имеется картотека на одно предприятие, в другом - на другое, в то же время лежат платежки предприятий из одного банка в другой. А поскольку оба банка находятся на картотеке, платежи пройти не могут. Мы эти зачеты частично провели, тем самым помогли несколько расчистить балансы предприятий. Кроме того, было принято решение, что, если предприятия до 1 января 1999 г. выплатят основной долг по налогам, мы списываем накопившиеся пени и штрафы. Понятно, что сразу же произошла мощная расчистка балансов. Поэтому сегодня наши предприятия гораздо меньше обременены долгами.
    Принято также решение, что если предприятие наращивает объемы производства и получает дополнительную прибыль, то прирост прибыли не облагается налогом. Это стимулирует предприятия не только получать прибыль, но и показывать ее.

    РЦБ: В какие отрасли удается привлечь инвестиции?

    А. А.: В основном инвестиции идут, конечно, в перерабатывающую, пищевую промышленность и предприятия, которые ориентированы либо на экспорт, либо на другие платежеспособные сегменты.
    Например, было создано совместное предприятие по производству пива по баварской технологии. Немецкая сторона инвестировала в строительство пивзавода 40 млн нем. марок. Следующий проект - в кондитерскую фабрику <Акконд> по выпуску мягкой карамели, нигде в России не выпускаемой. В этот проект около 5 млн долл. вложили голландцы. Получила немецкие инвестиции фирма <Сантек>, выпускающая сантехническое оборудование. Теперь будет производиться сантехника по качеству не хуже импортной, но по российской цене.
    В то же время инвестиции получил приборостроительный завод <Элара>, продукция которого идет на экспорт. Завод поставляет навигационное оборудование для гражданских и военных самолетов. Сейчас осуществляется крупная программа по поставке военных самолетов в Китай, Индию, Индонезию. Поскольку завод участвует в этой программе, значит, есть поступления валюты и есть гарантия, что деньги вернутся. Вместе с тем завод работает на такие платежеспособные сегменты, как автомобильный рынок. Он имеет большие заказы от АвтоВАЗа, ГАЗа, поэтому с нашей помощью крупная сумма - около 10 млн долл. направляется на производство электронных комплектующих для автомобильной промышленности России. Активно работают в республике такие известные компании, как <АББ>, <Сименс>, <Дюпон>, <Италтел>.

    РЦБ: Какие льготы инвесторам предусмотрены республиканским законодательством?

    А. А.: Вновь создаваемые предприятия, осуществляющие инвестиции, освобождаются от уплаты налога на прибыль, всех республиканских налогов и сборов в течение 3 лет. Также по законодательству Чувашской Республики инвесторы в зависимости от объемов инвестиций освобождаются от налога на прибыль, на имущество. Например, если вкладывается больше 6 млн руб., то освобождаются до полной окупаемости проекта, но не более 7 лет. Почему мы взяли 7 лет? Таков максимальный срок морального старения оборудования. Дальше уже не имеет смысла давать льготы. Банковские учреждения, созданные в республике, уплачивают в республиканский бюджет налог на прибыль в течение 3 лет в размере 10% вместо 30%.
    Причем в законе <Об инвестициях>, который был принят в 1998 г., мы записали, что, если инвестор по вине государства понесет какие-то убытки, мы ему гарантируем компенсацию убытков и упущенной выгоды.

    РЦБ: Продолжается ли сейчас процесс реструктуризации?

    А. А.: Этот процесс ускорился. Был подписан указ президента <О кадровом обеспечении реструктуризации>, по которому все директора предприятий должны пройти аттестацию по реструктуризации предприятия, его перспективному развитию. В конце декабря прошлого года мы провели первый этап этого процесса.
    Собрали руководителей всех крупнейших предприятий и показали, как можно выйти из той трудной ситуации, в которой они оказались. Причем все это было представлено в форме деловой игры. Постановка была такая: да, есть плохое федеральное правительство, есть финансовый и экономический кризисы, но мы не можем ждать. Надо подумать, что необходимо сделать для улучшения работы в существующих условиях. И все пришли к выводу: надо провести реструктуризацию, реформировать отечественную неэффективную экономику, поддержать, что можно, найти новые организационные формы взаимодействия между структурными подразделениями.
    Сейчас осуществляется второй этап. В начале марта начинается аттестация. Были выработаны определенные критерии, которым дирек-тора должны соответствовать при аттестации. Мы хотим заставить директора переложить всю свою работу на язык экономических цифр, пропустить их через свой разум и сердце. Затем будет тестирование по специальным методикам, а это более тысячи вопросов. Каждый получает характеристику, будет знать свои слабые и сильные стороны.
    И третий этап - уже непосредственно защита своего бизнес-плана, причем публичная защита, которую будет освещать пресса, чтобы человек почувствовал ответственность момента. Чего мы добиваемся? Во-первых, руководитель должен быть постоянно в форме, он должен думать о перспективе, во-вторых, директор должен, наконец, стать стратегом.

    РЦБ: Каким отраслям оказывается наибольшая поддержка со стороны руководства республики?

    А. А.: Традиционно сложилось, что наибольшими льготами пользуется сельское хозяйство. Честно говоря, я больше всего беспокоюсь именно за него. Хотя, может быть, консерватизм наших крестьян и не дал развалить коллективные хозяйства, в отличие, например, от Нижегородской области. И сегодня крестьяне Чувашии обрабатывают нижегородские поля, потому что там некому работать. Происходит некая колонизация нашими крестьянами нижегородских земель, в том числе потому, что в Нижегородской области пошли по более радикальному пути развития сельского хозяйства.

    РЦБ: Значит, они перешли на фермерство, а у вас остались коллективные хозяйства?

    А. А.: У нас и фермерство развивается, и коллективные хозяйства сохранились. Видимо, мы просто вдумчиво, аккуратно относимся к аграрному вопросу. Это позволило сохранить потенциал крестьянской кооперации, управляемость в сельском хозяйстве и в продовольственным обеспечении.
    Вместе с тем для постсоветского сельского хозяйства характерна проблема иждивенчества. В <социалистический> период закачивали-накачивали в него деньги, а они из-за неэффективности производственных отношений как в песок уходили. Сейчас вместе с Министерством сельского хозяйства РФ мы разработали программу реструктуризации сельского хозяйства Чувашии. Наша республика является пилотной по реструктуризации сельскохозяйственных предприятий.
    Ясно, что там проблем намного больше, чем в промышленности, и, естественно, что это более тонкая материя, чем промышленность. В сельское хозяйство консалтинг наш как-то не очень устремлялся, он больше вокруг промышленности развивался. А ведь есть хорошие специалисты, которые могли бы проанализировать нынешнее состояние сельского хозяйства, выработать некие рецепты. Это большая работа, за нее надо платить, а денег в бюджете нет, сельхозпредприятия ее тоже не могут оплатить. Поэтому мы стали искать и нашли внебюджетный источник финансирования этой работы.
    Причем сами руководители сельскохозяйственных коллективных предприятий, особенно передовых, понимают, что существующая организационно-экономическая форма работы тормозит развитие, отстает от потребностей жизни. И они просят: <Дайте нам рецепты, дайте решения, которые позволят сельскому хозяйству пойти вперед>.
    Возьмем пример: два хозяйства - передовое и отстающее. Передовое развивается, ему нужно что-то построить, какие-то емкости, складские помещения, производства. А рядом, в умирающем хозяйстве, все это есть. В промышленности просто: пришел, купил, забрал. В сельском хозяйстве действует другой менталитет. И вот, вместо того чтобы взять у умирающего хозяйства все пустующие помещения и задействовать их, он строит у себя, тратит деньги. Потому что неудобно у соседа <забирать> неиспользуемые фонды. Процедура банкротства на селе - вещь деликатная, и она требует, повторюсь, большой предварительной аналитической работы.

    РЦБ: Существует ли республиканская инвестиционная программа, группа проектов, которые могут получить поддержку и гарантии республики?

    А. А.: Да, естественно. Для этого у нас создан бизнес-центр, маркетинговая компания, есть Фонд поддержки предпринимательства. Помимо этого в Министерстве экономики Чувашии есть подразделение, которое занимается бизнес-проектированием. На сегодняшний день у нас есть целый пакет бизнес-проектов. Они тщательно отбирались, прошли экспертизу отраслевых министерств с привлечением ученых и были утверждены на совете по инвестиционной политике.
    В этот пакет входят и 28 проектов, которые вошли в Федеральную целевую программу развития экономики и бюджетного потенциала Чувашской Республики. Все эти 28 проектов являются перспективными для российской экономики. Два из них отобраны для финансирования в 1999 г.: проект по электрошлаковому литью на <Промтракторе> и проект по производству трансплантантов на АО <Контур>.

    РЦБ: В последнее время получал ли какой-нибудь проект республиканские гарантии?

    А. А.: Проект строительства уже упомянутого пивзавода такую гарантию получил. Почему? Потому что это фактически импортозамещающая продукция. Это пиво будет продаваться под немецкой маркой. Помимо производства пива проект предполагает глубокую переработку хмеля, без которой он быстро теряет качество. Для нас это очень важно, так как Чувашия производит 80% российского хмеля.

    РЦБ: Каков Ваш прогноз по динамике ситуации в экономике республики в наступившем году?

    А. А.: Наш прогноз дан в бюджете. Это рост 1-2% в промышленности, сельском хозяйстве, строительстве. Сейчас мы составили баланс производства и потребления, владеем ситуацией на рынке. Мы знаем, сколько продукции потребляется внутри, сколько можно поставить на экспорт. Может быть, этот баланс индикативный, прогнозный, но все-таки он позволяет регулировать пропорции производства, распределения, обмена и потребления.
    Динамика, которая сложилась в конце прошлого года, дает основания надеяться на то, что предприятия увеличат объем производства и реализации. Если, конечно, федеральные власти опять что-нибудь не придумают, например не поменяют правительство.
    В Чувашии мы знаем, что надо делать, знаем, как идти вперед, и, несмотря ни на что, будем добиваться роста объемов производства, осуществления структурной перестройки и повышения жизненного уровня населения. Шок от 17 августа прошел, идет трудная, очень напряженная работа, но мы уверены в себе и абсолютно контролируем ситуацию. Более того, мы ее понимаем лучше, чем многие в федеральном правительстве.
    Мы считаем, что, если у республики есть долги, - надо рассчитываться. Вот были у нас обязательства на 30 млн руб. по погашению аграрных облигаций в 1997 г. Несмотря на то что нам было очень сложно, мы расплатились, хотя многие регионы отказались платить по этим облигациям. Для нас это дело чести - выполнять свои обязательства при любых условиях. Пусть я, министр, не буду получать зарплату, но долги надо выплатить.

    РЦБ: Николай Иванович, давайте начнем с истории вашего предприятия.

    Н. Б.: Наше предприятие было создано в 1968 г. на базе бывшей электростанции для того, чтобы производить прецензионный инструмент, используемый при изготовлении микросхем. В этом направлении Советский Союз зависел от западных стран и США.
    Впоследствии предприятию было навязано производство товаров народного потребления. Кроме инструментов для монтажа, пайки, сварки, резки мы начали выпускать в небольших количествах разнообразный слесарный и монтажный инструмент для бытовых нужд.
    А в 1985 г. запустили первое в СССР серийное производство видеокассет. Совершенно законно купив лицензию через японскую фирму <Накатами>, начали производить видеокассеты.

    РЦБ: Неожиданный поворот: прецензионный инструмент и видеокассеты. Чем это было вызвано?

    Н. Б.: Бывший директор вызвал нас и, держа в руке кассету, сказал: <Надо сделать такую же>.
    В 90-х годах произошел резкий спад производства, а сегодня по сравнению с 1990-1991 г. наши объемы упали до уровня 5%. Это связано с потерей рынка инструмента, потерей оборотных средств и с приостановкой производства кассет из-за того, что нельзя было покупать ленту за рубежом. Мешало еще и то, что бывшее руководство предприятия считало, что наши заказы всегда будут нужны армии, нам ничего не надо менять, мы и так будем нормально жить. Это было большой ошибкой. В то время как другие, более дальновидные, предприятия в 1988-1989 гг. начали так называемую реструктуризацию, мы ничего не меняли.
    В 1994 г. наше предприятие акционировалось, а в 1995 г. меня избрали генеральным директором.
    Еще работая заместителем директора по финансам, я понимал, что нужна новая продукция.
    Помимо традиционного для нас ассортимента продукции мы освоили выпуск микроигл для хирургии, офтальмологии, нейрохирургии. Ранее пользовались только зарубежными шовными материалами. Сегодня же глазные клиники, в том числе клиника С. Н. Федорова, пользуются только нашими иглами.
    Теперь, когда мы добились высокого качества продукции, перед нами стоит проблема, как достичь таких объемов выпускаемой продукции, чтобы заполнить рынок.
    Второе направление - силовая электроника. Это преобразователи силового электричества для потребителей мощных двигателей и другой аппаратуры. До этого их поставлял Siemens, но события 17 августа подкосили долларовые цены, и потребители этого товара не в состоянии покупать их продукцию. Мы получили много заявок, и их необходимо обеспечить.
    Нами создано 14 дочерних предприятий и филиалов, в которые выделены все вспомогательные производства. ОАО <Контур> осуществляет управленческие, финансовые и инженерные функции. Сбыт дочерние компании могут осуществлять как самостоятельно, так и через централизованную службу сбыта, снабжения и маркетинга - торговый дом <Контур>, но цены на все сделки дочерних предприятий нужно согласовывать с нами.

    РЦБ: Значит, проблемы сбыта у вас практически нет, есть проблема расширения производства?

    Н. Б.: Проблема сбыта есть, особенно по видеокассетам. В рыночных условиях всегда есть цена, за которой <гонишься>, всегда хочется продать товара побольше и подороже. А по видеокассетам есть очень узкий коридор, в который нужно уложиться. Кроме того, найти покупателей на те объемы, которые у нас есть. А вот по силовым модулям и иглам увеличение объемов производства более актуально.
    Сейчас мы изготовляем еще один вид продукции для хирургии - хирургическую нить. Рыночная цена - 1 долл. за 1 м. Это очень сложная технология.
    Еще в начале 80-х годов на нашем заводе путем синтеза углерода был получен углепластик, но тогда мы не знали, что с ним делать. Потом появилась идея: ведь человек состоит из углерода, который не отторгается организмом. Поэтому мы выпустили нить из углеродного полиматериала и сертифицировали ее.
    Это очень мощное направление, ведь можно делать не только нить, но и покрытия различных имплантантов, сердечных сосудов, ушных молоточков, коленных суставов, костей и т.д.
    Пока мы в лабораторных условиях делаем небольшие партии, но планируем начать и серийный выпуск.
    Все эти направления - оборудование для силовой электроники, медицины и даже изготовление специального монтажного инструмента и видеокассет - вошли в Федеральную программу региональной деятельности Чувашской Республики, которую подписал В. Черномырдин. Это говорит о том, что предусмотрено бюджетное финансирование. Но ожидать реальных денег не приходится, хотя на углеродистые направления мы получили 650 тыс. руб.
    На силовую электронику в бюджет заложено 200 млн руб. на всю Россию, из них мы предполагаем получить за два года 4 млн руб.

    РЦБ: Итак, Вы решили направить свои силы на получение государственного финансирования?

    Н. Б.: Мы не отвергаем никаких других видов инвестирования и не строим иллюзий по поводу бесплатных денег из бюджета. Все это время нами проводилась интенсивная работа по поиску инвестиций. Тем более что есть решение о продаже 20%-го пакета акций, который остался у государства. Когда государство продаст этот пакет, предприятие полностью будет частным. Существенный пакет находится у директора и совета директоров.

    РЦБ: Раньше у государства была <золотая> акция. Срок ее истек, и его не продлили.

    Н. Б.: Несмотря ни на что, мы умудряемся, хотя и медленно, все-таки развиваться. Но если будут деньги, развитие пойдет быстрее. А пока мы все делаем за счет собственных ресурсов.

    РЦБ: Существуют ли бизнес-планы всех этих направлений?

    Н. Б.: Разумеется, они есть. Все прошли экспертизу республиканских министерств, Минэкономики РФ, Минфина РФ, получили одобрение и были приняты.

    РЦБ: Раньше предприятие относилось к ВПК. Не затруднят ли общение с инвестором ограничения по раскрытию информации?

    Н. Б.: Есть определенная информация, которая не подлежит раскрытию, но это не может помешать нашему диалогу с инвестором. Тем более что мы являемся частным предприятием.

    РЦБ: Готово ли руководство предприятия к тому, что инвестор получит долю в уставном капитале и сможет влиять на деятельность компании?

    Н. Б.: Нельзя в одиночку пытаться сделать что-то глобальное. Главное для нас сейчас - поиск стратегического партнера, с которым можно было бы серьезно работать. Мы примем и западного, и российского партнера, все зависит от качества партнерства.
    От партнеров мы получаем идеи, опыт, кадровые и структурные решения и, естественно, финансовую помощь. Но деньги здесь не стоят на первом месте, поскольку не менее важен вопрос реструктуризации предприятия.